Морские напевы

— Не думаю, чтобы одна бригада решила судьбу всей экспедиции. Я хотел бы знать, какое решение примут на остальных судах.

— Конечно, — закивал головой старик. — Нельзя бросать на ветер плоды многодневного труда сотен людей. В том ты прав. Ну, ответь на второй вопрос. Каков, по-твоему, шанс на успех?

— Я здесь подсчитывал… — Капитан взглянул на листок, испещренный цифрами. — Если на лед выйдут все четыреста человек, успех несомненен. Вы, дядя Ваня, знаете Каспий, как свои пять пальцев. С Рахметом вдвоем гнули спины на богатеев. На смерть ходили. А тут свое, народное ведь добро осталось на островах. Соберемся с силой, думаю, достанем. Как вы считаете? Какой совет дадите нам? Поделитесь опытом. Рахмет, где вы?..

Но в это время раздались голоса, и на палубе "Нептуна" появился Куренбай Зангарин — начальник экспедиции. Он, еще не доходя до Каная, закричал:

— Канай, ты опять что-то затеваешь? Однажды вздумал ставить спектакль и чуть не утопил человека! Теперь решил подвергнуть опасности жизни сотен людей?

— О чем вы, товарищ Зангарин? — Тогайали грузно поднялся с места. — Разок, правда, нырнул в море, но ничего со мной не случилось. Вот этот Бекше каждое утро купается в море, и то ничего.

— Но ты ведь сам жаловался на барже? — голос Зан-гарина от возмущения поднялся до самых высоких нот, на которые был способен. Толстое лицо стало таким же коричневым, как и портфель, который он прижимал к животу.

— Я вас тогда и не видел. Кин, кин…

— Не мне жаловался, а Канаю.

— А-а, это другое дело, — махнул рукой Тогайали. — У нас свои дела. Что не скажешь в минуту гнева? Помню, обвинил его в попустительстве. Да только я давно позабыл о том случае. Кин, кин… А вы тут при чем?

— Как при чем?!.. Если бы ты утонул или разбился? С меня бы голову сняли. Где Айса?

— Здесь я. В чем дело? — Айса улыбался.

— Почему бросил его в море? Зачем?

— Я бросил его без всякой задней мысли. Не пойму, почему нужно ворошить это дело! Таков закон драматургии, товарищ Зангарин. А между драматургией и интригой разница большая. К тому же мне пришлось выполнить волю зрителей. Да вы обо всем прекрасно знаете. Не понимаю, чего вы добиваетесь? Разве не говорят: "Если народ потребует, даже хан заколет любимого скакуна".

— Айса, не превращай разговор в шутку.

— О, друзья! — развел руками Айса. — Да объясните же… Разве вы не требовали бросить в море Танирбергена?

— Требовали, требовали! — Бойцы дружно рассмеялись.

— Но этого добивался Канай. — Зангарин опять повернулся к капитану. — Хитро добивался. Метил на то, чтобы меня сняли. За такие вещи по головке не погладят.

— Почему? — спросил дядя Канай, пыхтя трубкой.

— А кто на днях сообщил начальнику треста, что я бросил экспедицию и ушел в Баутино? — Зангарин ткнул в капитана пальцем. — Не ты?

— Стойте, стойте! — Бекше, сидевший до сей поры молча, поднял руку. — Это я… Я запрашивал прогноз погоды. И случайно встретился в эфире с управляющим треста. Он спросил вас.

— И ты сказал, что меня нет в экспедиции? А подучил этому тебя Канай, да?

— Эгей, полундра! — вскричал фальцетом Бекше, забывая, что говорит с начальником экспедиции. — Не туда гнете. Я сказал, что кончились продукты, и вы отправились за ними в Баутино. А управляющий стал отчитывать, почему, мол, в такой сложной ситуации оставляет экспедицию, мог послать за продуктами любого другого. Вот и все.

Тюленебойцы заговорили разом:

— Управляющий прав.

— Если бы не Канай, кто-нибудь сидел бы сегодня на мели или остался среди льдин.

— Да у них давние счеты, — сказал дедушка Ваня. — Как сложный момент, так один вперед рвется, другой — ни с места. Никак не найдут общего языка. — Знаю я их…

— Товарищи, прошу успокоиться! — дядя Канай повернулся к Зангарину. — Вот видите, как, оказывается, все было. А если я в чем и виноват, то разберемся в другом месте, не здесь. Позвольте продолжить собрание бригады.

— А почему собрал всю экспедицию? — едва сдерживаясь, спросил Зангарин. — Скажешь, не ты?

Они пришли на вечер отдыха. И ничего, я полагаю, плохого нет, если мы хотим посоветоваться с экипажами других судов. Мы решаем вопрос, как достать туши, оставшиеся на островах. Товарищи, продолжим наше собрание?

— Продолжим! — в один голос ответили бойцы.

— Нет, не позволю! — Зангарин стал рядом с Канаем. — Он доведет вас до гибели!

— Дайте посоветоваться! — крикнули из толпы.

— И все же мы сами найдем выход из создавшегося положения! — Рахмет-бабай наконец не выдержал. Ударил палкой о палубу. — Эх, Куренбай, ты знаешь мой характер. Я учил тебя плавать на этом море. И сейчас прошу трезво посмотреть на положение дел…

Зангарин притих.

— Продолжай, Канай, — бросил Рахмет-бабай капитану.

— Давайте пробивать проход, — Канай обернулся к Зангарину. Дальше медлить нельзя. На островах лежит такое количество туш, которое составляет чуть ли не весь план нашей экспедиции.

— Это авантюра, — ответил Зангарин. — Безрассудная идея. Я — против. Но дельное предложение готов обсудить со всем коллективом.

— Придется говорить опять вам, — обратился Айса к Рахмет-бабаю.

Зангарин вспылил:

— Не забывайтесь, Айса! Тут вам не цирк, а собрание.