Морской волчонок (с иллюстрациями). Перевод Л. В. Рубинштейн, Н. И. Яньков.

Очистив верхний ящик и сложив его содержимое позади себя, я был вполне уверен, что мне удалось сохранить максимум ценнейшего для меня свободного пространства.

Результат работы меня приободрил, настроение  было прекрасным, такого у меня уже давно не было. Находясь в верхнем ящике — в том, который только что опорожнил, — я положил доску поперек отверстия на дне и сел на нее, свесив ноги. В таком новом для меня положении я мог сидеть выпрямившись, отчего испытывал величайшее удовольствие. Я долго находился в помещении высотой немного более девяноста сантиметров — а мой рост составлял почти сто двадцать — и я вынужден был стоять наклонившись или сидеть, согнув колени и уперев в них подбородок. Это небольшие неудобства, когда их испытываешь недолго, но, когда это длится постоянно из дня в день, то начинаются проблемы — возникают болезненные ощущения. Поэтому возможность сидеть, выпрямив спину и вытянув ноги, была для меня не только отдыхом, но и роскошью. Больше того, я мог даже стоять во весь рост, потому что проломленные ящики соединялись между собой и от дна одного до крышки другого было полных метр восемьдесят, и даже чуть больше .

Я недолго оставался в сидячем положении, а встал во весь рост, — ведь как приятно так отдыхать. Обычно люди отдыхают сидя, я же делал это стоя. И в этом нет ничего странного, если вспомнить, сколько долгих дней и ночей я провел сидя или стоя на коленях. Я был счастлив занять то гордое положение, которое отличает человека от четвероногих. Возможность стоять во весь рост — это подлинное наслаждение, и я довольно долго оставался в этом положении, не шевелясь. Но это не означает, что я бездельничал в это время. — Мозг мой работал, решал проблему в каком направлении двигаться дальше: прямо вверх, через крышку вновь очищенного ящика, или через стенку, удаляясь от борта. По горизонтали или по вертикали? В том и другом случае были и свои плюсы, и свои минусы. Это был настолько важный вопрос, что прошло немало времени, прежде я смог принять решение.

Глава 56. ОЧЕРТАНИЯ КОРАБЛЯ

Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Казалось бы, что нужно стараться двигаться все время только по вертикали, а по горизонтали только в том случае, если к этому вынудит какое-нибудь препятствие, которого нельзя будет одолеть. Ведь достигнув верхнего яруса груза, можно будет двигаться к люку, воспользовавшись пустым пространством, которое наверняка есть между грузом и балками палубы, на которых лежит настил. И для этого не придется ломать стенки ящиков. — Насколько меньше работы!

Но была одна проблема. Для того чтобы вы могли все понять, придется пуститься в подробности. Поговорить о формах, которые имели суда того времени, а это было много лет назад. Дело в том, что налог с каждого судна брался в зависимости от его тоннажа. Британский парламент утвердил закон, согласно которому тоннаж определялся следующим образом: Устанавливались длина киля, ширина палубы,  глубина трюма и эти три величины перемножались. И корабли строились с выпяченными наружу, пузатыми боками и чем более пузатым был корабль, тем больше не облагаемого налогом груза он перевозил.  Такая нелепая форма сильно уменьшала мореходные качества судна и приводила к катастрофам, становясь причиной гибели   многих несчастных моряков, но набивала мошну судовладельцам.

Поэтому двигаться только по вертикали мне не удастся, в конце концов, упрусь в борт корабля, который загибается все больше по мере приближения к палубе, и при этом придется на пути встретить множество препятствий — мелких грузов, с которыми труднее справиться, чем с большими ящиками. Ведь невысокие ящики там и укладывают, заполняя пространство между высоким ящиком и бортом.  

Глава 57. СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ

 Судно «Инка» было именно такой формы. — Имело «выпяченную грудь», а бока выдавались таким образом, что максимальная ширина его трюма была гораздо больше ширины палубы. И когда я, спускаясь по канату в трюм, глянул вверх, то его бока, изгибаясь, сходились над головой, как крыша. Да и все торговые суда, заходившие к нам в бухту, были такими же.

Хорошенько отдохнув, я принялся за работу.

Я очень радовался, очутившись в этом ящике. — Ведь это уже второй ярус — ближе к палубе, к небу, к людям, к свободе! Но, внимательно ощупав его внутреннюю поверхность, я принял решение в этом случае двигаться по горизонтали, обнаружив, что доски его стенки дальней от борта держались очень плохо, — видимо результат небрежной транспортировки. Просунув нож в щель между досок, я убедился вдобавок, что соседний ящик стоит довольно далеко, — едва-едва можно было достать его кончиком лезвия. Это была явная удача. Достаточно нанести сильный удар — и доска выпадет из ящика наружу.

Так я и сделал: надев ботинки, лег на спину и стал выбивать чечетку каблуками.

Раздался скрежет, гвозди подались, еще удар, еще — доска вылетела и провалилась в промежуток между ящиками.