Морской волчонок (с иллюстрациями). Перевод Л. В. Рубинштейн, Н. И. Яньков.

В ту минуту мне это казалось хорошей идеей — это избавит меня от лишней работы. Увы! В действительности это стало причиной большого несчастья, и через пять минут я оказался в бездне величайшего отчаяния и горя.

В нескольких словах объясню, что произошло.

Я подсунул лезвие ножа под доску. Я не думал взламывать ящик таким образом, а только хотел попробовать, насколько сильно доска будет сопротивляться, и собирался потом найти подходящий рычаг.

На свою беду, я слишком сильно надавил на рукоятку — короткий, сухой звук напугал меня сильнее выстрела... Нож сломался!

Глава 59. СЛОМАННОЕ ЛЕЗВИЕ.

Да, лезвие сломалось и застряло между досками. Рукоятка осталась у меня в руке. Я ощупал ее — лезвие отломилось почти по рукоятку и наружу торчало миллиметра два.

Трудно описать, как огорчило меня это событие. Это было самое тяжкое несчастье: что мне было делать без ножа?!

Я был теперь совершенно беспомощен. Про прокладку туннеля можно было забыть. А ведь какие были надежды! Другими словами, нужно было смириться с жалкой, уготованной мне судьбой.

Еще за минуту до этого я был полон уверенности, что смогу успешно продвигаться вперед, и радовался своим успехам. Неожиданное несчастье уничтожило все и бросило меня в мрачную бездну отчаяния.

Я долго не мог сосредоточиться… — Что делать? Продолжать работу нечем.

Мысли мои блуждали. Я снова и снова водил большим пальцем по рукоятке ножа, нащупывая короткий кусок сломанного лезвия — лезвие, в сущности, отсутствовало целиком. Я делал это машинально, словно желая убедиться окончательно в том, что оно сломалось. Несчастье было внезапно — я с трудом мог поверить, что оно действительно произошло. Я был ошеломлен и несколько минут находился в состоянии полной прострации.

Когда первое потрясение прошло, самообладание постепенно возвратилось ко мне. Убедившись, наконец, в реальности печального события, я стал соображать, нельзя ли что-нибудь сделать сломанным ножом.

Мне пришли в голову слова великого поэта, слышанные еще в школе: «Кусок меча дороже голых рук»[29]. Они вполне соответствовали создавшейся ситуации. Нужно обследовать лезвие. Черенок был у меня в руке, но клинок все еще торчал в углу ящика, в том месте, где он сломался.

Я вынул его и провел по нему пальцем. Он был цел, но — увы! — Что делать с ним без рукоятки? — Попробовал резать. Оказалось, что можно, но с большим трудом. Лезвие, к счастью, было хорошее, очень длинное. Кое-что можно еще им делать, если обернуть конец тряпкой. Но работать — это будет мучительный и долгий труд!

О том, чтобы вставить лезвие обратно в рукоятку, не могло быть и речи. — Удалить все оставшееся в рукоятке было не возможно, — расклепано было хорошо. Рукоятка теперь была мне нужна не больше, чем любой обыкновенный кусок дерева, — даже меньше, ибо как раз тут-то мне пришло в голову, что простой кусок дерева может быть полезнее. Если я найду подходящий кусок, то смогу сделать рукоятку для лезвия и резать ящики этим самодельным ножом.

Нужда делает человека изобретательным и через несколько часов я держал в руке нож с новой рукояткой. Он был немного грубоват, но вполне годился для работы. И я снова успокоился и повеселел.

Я сделал новую рукоятку следующим образом: отрезав нужной длины заготовку от рейки каркаса ящика, я сначала обстрогал ее, придав нужную  форму. Мне удалось сделать это лезвием: оно подходило для такой легкой работы, хотя и было лишено рукоятки. Потом я ухитрился в заготовке выполнить паз длиной сантиметров пять. Ширина рукоятки на этой длине была чуть меньше ширины лезвия, буквально на миллиметр, а размер паза равен толщине лезвия, ну может чуть больше. — Вот это была очень непростая работа, и на нее ушло очень много времени, поскольку паз приходилось буквально «выцарапывать» самым кончиком лезвия. Затем   вставил в паз лезвие. Следующей моей мыслью было обмотать соединение веревкой, но я сообразил, что этого делать нельзя. При работе лезвие перережет бечевку, лезвие выпадет и может завалиться между ящиками и это будет катастрофой. Нет, рисковать нельзя.

Нужна проволока! Но проволоки нигде нет… — Как нигде? А фортепиано! Струны! Ведь они-то из проволоки! Нет, с таким ножом, какой сейчас у меня в руках, в фортепиано не попасть.

Тут я вспомнил о металлических полосах, которыми окантовывались ящики. Вот самая подходящая вещь! Они подойдут для этой цели даже лучше, чем проволока. Эти мягкие, хорошо гнущиеся, тонкие полоски, обернутые вокруг рукоятки и вставленной части лезвия, превосходно будут держать его на месте и не позволят ему болтаться. Поверх всего я намотаю еще и бечевку. Она не даст полоскам разойтись, и у меня будет настоящая рукоятка.

Сказано — сделано. Я поискал, нашел полосу, тщательно, туго обернул ее вокруг черенка и лезвия, затянул все это бечевкой. Затем расклинил лезвие в пазу, забив туда вплотную к лезвию гвозди, стуча по ним старой рукояткой. Получился нож. Конечно, клинок стал короче, но все-таки он был достаточной длины и мог прорезать самую толстую доску, какая встретится на моем пути. В этом я был уверен.