Москаль

Светлана Владимировна вдруг захохотала и выпустила изо рта столько дыма, как будто затягивалась сразу десятком сигарет.

– Какая ты дура, Аля!

– Я тоже неудачница, я трусливая, я дура, но тот факт, что Миша сын Мити, ты отрицать не можешь!

– Могу!

Наступило туповатое молчание, в основном в исполнении Алевтины. Светлана надменно дышала на нее дымом.

– Ну, говори, Аля, – что ты хочешь этим сказать, Света? Какой ужас? Кто настоящий отец?! Теперь ведь начинается самое сладкое. Самая сочная часть будущей сплетни. И я вот что теперь отвечу: я не пошутила. Митя за всеми своими увлечениями, пьянством несусветным, порывами-полетами во сне и наяву, не заметил даже, что мальчик-то не его. Мальчик от другого мужчины. И это был не всплеск, это был не курортный роман, как ты, наверно, подумала. Не молодой практикант и не моложавый начальник, научный руководитель. Это все можно было бы забыть. Чего в жизни не бывает. Изменила, отряхнулась и наплевала. Не-ет. Что ты молчишь?

– Я все поняла, – глухо сказала Алевтина, поднимаясь.

– Что ты поняла? Надеюсь, понятно, почему я не хочу, чтобы Митя встречался с Мишкой, это не каприз, не желаю травм, хотя бы сыну.

– А Миша все знает?

– Ты что дура?! Ты куда?

– Я все поняла.

– Ты что в пол смотришь, монашка?! Да куда ты?

– Я пойду, пойду. Я никому ничего не скажу, можешь не волноваться.

– А я и не волнуюсь. Надоело волноваться. Если он еще раз сунется с вопросами, я сама ему все расскажу. Аля, стой, что ты поняла? Может, какую-нибудь ерунду взяла в голову. Расскажи, посмеемся!

Дверной замок защелкнулся с безапелляционным звуком.

2

Нина Ивановна Малютина пребывала в полнейшей растерянности. Как всегда, не зная, что ей делать, она мыла посуду. Уже дважды мытую. Ей лучше думалось, когда руки были заняты делом. В загородном бардаке «Стройинжиниринга» посуды припасено было много, и сколько ее ни били разгульные гости, оставалось всегда достаточно. Так что у сестры-хозяйки было сколько угодно времени для размышления. Времени было достаточно, но не хватало еще чего-то, чтобы разобраться в происходящем.

А происходило вот что: вчера поздно ночью в «Сосновку» явился Дир Сергеевич. Он был уже пьян и потребовал, чтобы ему дали еще выпить. Конечно, дали. И сколько угодно. Как и следовало ожидать, это не пошло на пользу. Он и в самом начале визита говорил странно, а потом уж и совсем впал в полную бессвязность. Можно было, правда, догадаться, что ему плохо, чем-то он очень расстроен. Все знакомые его, видимые и невидимые, были названы предателями и ничтожествами. Особенно доставалось «жирной змее» и «православной вобле», особенно густой яд был излит в их направлении. Идентифицировать этих гражданок Нина Ивановна не смогла. За строем обличаемых «нелюдей» мелькал образ сына Миши. Многажды раз было объявлено, что поездка к нему состоится!!! Кто бы и что бы не мешало!

Нина Ивановна была осведомлена о том, что ребенок четы Мозгалевых учится за границей, но для нее было новостью, что между сыном и отцом пролегло не только расстояние, но и злое недоразумение. Если не сказать решительнее. У Нины Ивановны тоже был сын, и он тоже был в настоящий момент вне дома, так что она как никто другой понимала родительскую горечь разлуки. Впрочем, шеф был человеком экстравагантным, можно было себе представить, как от него натерпелись близкие, хотя бы в последнее время. Одна эта официантка чего стоила. Не только Светлане Владимировне, но даже и ей, простой горничной. Так что, понимая Дира Сергеевича, Нина Ивановна не переставала его и серьезно осуждать. Кроме того, помня все о той же экстравагантности, пьяный бред его мог собой представлять всего лишь именно бред, набор пьяных слов, никак не связанных с реальным положением трезвых дел.

– Я останусь здесь! – вдруг внятно объявил «наследник» посреди потока своего словесного поноса.

– Сейчас приготовлю ваш номер.

– Я останусь здесь и не поеду домой.

– Да, да я поняла.

– Но я не пойду в свой, в «наш» номер. Меня вырвет!

– Но как же быть, второй отдельный люкс занят, есть только обычные спальни в крыле для обслуживающего персонала.

– Я не обслуживающий персонал.

– Разумеется, еще бы, Дир Сергеевич, я попробую поговорить насчет люкса, хотя уже поздно…

– Нет, – сказал «наследник» стеклянно глядя на горничную, – я буду спать у тебя.

– Как у меня?

– Объяснил же дуре, я не могу в «тот» номер, в «ту» постель, значит, в твою. Отведи.