Московская стена

– Извините… – промямлил Быков, уткнувшись взглядом в пустые бокалы. – Ветер… Я смотрел прогноз погоды. Ветер с запада. Завтра летим.

Вечером они устроили Кольке в чайхане настоящий день рожденья – с задуванием свечей, малиновым пирогом и хоровым распеванием Happy Birthday[51]. Даже Ворон подпевал хрипловатым, козлиным фальцетом. Сима в первый раз за месяцы, а то и годы думала только о том, о чем хотелось – и ни одной мысли что, когда и почему.

* * *

Люди Ахмета привезли их к огороженному бетонными плитами и колючей проволокой аэродрому к пяти утра. Сима даже не пыталась уснуть, размышляла, спрашивала себя, стоило или нет ухватиться за тот невинный поцелуй, пойти дальше. Теперь ее неудержимо, до полной отключки, затягивало в сон. Чтобы не провалиться в забытье, она пробовала в машине говорить с сидевшим рядом физиком. Но не смогла вытянуть из него и десятка слов. Тот, похоже, изрядно переживал за исход их авантюры. Уже светало, хотя от тьмы было окончательно очищено одно лишь донно-синее, с лиловым отливом небо. План Ахмета выглядел таким же незамысловатым, как намерение украсть пару батонов хлеба в супермаркете. Где-то на другом конце летного поля, рядом со зданием аэропорта, похожим шпилем на высотку МГУ, один за другим, с разницей в десять минут, произойдут три взрыва. Три стоящих на вечном приколе самолета в последний раз поднимутся в воздух. Отвлекающий охрану маневр, что позволит им перебраться с пожитками через ограду, забраться в самолет и запустить его. Правда, это в теории. Обсуждая план с Ахметом, Быков лирично сравнивал «кукурузник» с капризной барышней, которая всегда найдет массу поводов, чтобы вам отказать.

Первый взрыв прогремел как-то слишком буднично. Хлопок, не более того. Адреналин никак не хотел поступать в кровь. Сима все равно до конца не проснулась. Все, что с ней происходит – скорее сон по мотивам одной из тренировок на пустыре.

– Пошли, пошли! – главный из людей Ахмета, их инструктор, как всегда держит в руках секундомер. Он должен доставить их на летное поле. Все, что произойдет потом, его уже не касается. Первыми к стене подбежали киргизы-проводники – двое с раздвижной лестницей, третий со специальными кусачками для проволоки. Несколько едва уловимых движений – и кусок колючего железа шириной в метр полетел вниз. Еще два укуса – и путь свободен. Чтобы не тормозить остальных, человек с кусачками тут же спрыгнул вниз. Вскрикнул, подвернув неудачно ногу. Перед Симой, сплевывая сквозь зубы матерные слова, по лестнице карабкается Ворон. Его рюкзак угрожающе нависает и болтается у нее над головой. Через стену уже перекинута веревка. Трое людей Ахмета, будто играя в перетягивание каната, держат ее, пока они по очереди, упираясь в бетонную плиту ногами, спускаются на ту сторону.

Самолет стоял метрах в ста от забора – серебристый, слегка раскорячившийся, с ярко-красной полосой вдоль корпуса и надписью «АВИАЛЕСООХРАНА». Голдстон, как будто в нерешительности, застыл у дверцы с иллюминатором. Физик, несмотря на свою грузную комплекцию, еще стремительно несся к самолету, упрямо наклонив по-бычьи голову. Пока Сима добежала до «кукурузника», они уже скрылись внутри.

– Встаем по периметру! – заорал, сбросив рюкзак, хватаясь за автомат Ворон.

Они встали в треугольник – кабина и два крыла. Тут подоспел второй взрыв, почему-то он показался Симе на порядок мощнее и разрушительнее предыдущего. Похожий на торнадо столб черного дыма взвился на другом конце аэродрома. Тут же у нее под ухом громко чихнуло, из-под кабины вырвался газовый выхлоп с пламенем. Машина вздрогнула, начала возбужденно вибрировать, заполняя все недовольным, оглушительным треском двигателя, который то прибавлял, то сбавлял обороты. Винт крутанулся – сначала нехотя, потом все азартнее и азартнее, разогнавшись в конце концов так, что лопасти казались застывшими неподвижно в воздухе. Третий взрыв, который тоже наверняка был, она вообще не услышала. Прошло, наверное, минут пятнадцать – невероятно длинных, почти бесконечных, прежде чем в проеме дверцы возникла худая, согнутая фигура Голдстона, машущая им рукой. Схватив свой рюкзак, Сима со всех ног побежала к нему – так, словно боялась, что самолет улетит без нее.