Московская стена

Когда отправившаяся на экскурсию по городу троица не вернулась ночевать в чайхану, Сима растерялась. Нет, волнения не было. Она знала о возможном ночлеге в обсерватории. Но вдруг почувствовала себя исправной деталью, которую вероломно вытащили из споро работавшего механизма и забросили в ящик с запчастями. Целую неделю ее без зазоров соединяла с остальными простая, понятная цель – добраться до места живой. Одни на всех страх, радость, вонь бензина, холод, дорожная тряска сплавили их вместе, таких разных, как огонь соединяет до того безразличные друг к другу металлы. Потому, наверное, любое растяжение связей между участниками этого сплава вызывало ломку, почти физически ощутимую. И правда, отпустило только на следующий день, когда компания астрономов-любителей заявилась обратно. Дело как раз шло к обеду. Ворон и Сима сидели на пахнущей свежим деревом, недавно сбитой летней веранде и молча, не глядя друг на друга, распивали из выцветших, с отбитыми краями пиал чай с молоком. Симу сразу же удивил вид Кольки – он шел рядом с Голдстоном и, что-то тараторя, искренне, от уха до уха, улыбался. Потом она удивилась во второй раз: подойдя к столу, Колька громко поздоровался и улыбнулся в ее сторону. До того, за все время путешествия, она ловила от него лишь косые, непонятного содержания взгляды. Вчера, когда хотела погладить сонного по голове, он дернулся, отстранился, будто дикий, недоверчивый зверек. Объяснение у Симы нашлось лишь одно: презрительное отношение к женщинам, наверняка воспитанное у парнишки в партизанском отряде. Что за перемена приключилась с ним ночью?

– Развеялись? – хмуро спросил прибывших Ворон, счищая хлебные крошки со своей жидкой бороденки. – Осмотрели достопримечательности?

Физик зевнул, затем подмигнул Симе:

– И земные, и небесные. А вы тут, гляжу, засиделись без приключений, команданте? Не терпится в дорогу?

Ворон мотнул головой – мол, времени на шутки нет совсем.

– Что дальше? Куда отправимся?

Физик, пододвинув себе стул, сел напротив. Стул жалобно заскрипел, и на лице Быкова от этого звука появилось смешное озадаченное выражение. Голдстон присел рядом. Лицо его, напротив, выглядело словно маска. Как выяснилось, в ожидании не самого приятного разговора с Вороном.

– Командир, мы очень вам благодарны… – начал он с совершенно понятной интонацией. – Но дальше, как и договаривались, отправимся сами.

Рука Ворона, методично вычищавшая бороду, окаменела.

– Не очень-то благородно с вашей стороны, уважаемый лорд-оккупант-интервент. Куда ж мне теперь податься – без машины, да еще с боевиками Генерала на хвосте? Или я для вас – отработанная порода? Пора сбросить балласт?

Физик и Голдстон быстро переглянулись.

– Мы попросим Ахмета. Он поможет вам вернуться, – сказал Голдстон после затянувшейся паузы.

– Ахмет не джинн из бутылки, – спокойно возразил Ворон, вооружившийся теперь зубочисткой. – Возможно, найдет для меня машину и оружие. Но возвращаться сейчас – форменное самоубийство. Если на меня наплевать, пожалейте хотя бы его.

И качнул медленно головой в сторону Кольки.

Голдстон тоже посмотрел на Кольку – испуганно, растерянно. Словно только сейчас спохватился, осознал, что, расставшись с Вороном, они попрощаются заодно с его ординарцем. Колька ответил детской, жалостливой гримасой – еще немного и расплачется. Сима закрыла глаза. Почувствовала, как внутри натягиваются те самые канаты, которые раздирали ее вчера. Да, с первой минуты их знакомства ей не нравился Ворон. Но он уже стал своим. Она за него отвечает – так же, как и за Кольку, за Голдстона, за физика. Оставлять его на полпути кажется и странным, и рискованным.

– Думаю, нам надо держаться вместе, – примирительно вступила она в разговор, понимая, что Ворон уже выиграл. Пытаясь, скорее, смягчить поражение для Голдстона.

Молча, даже без просьб передать соль или хлеб, они пообедали. Молчание оказалось чем-то вроде ритуала, которым окончательно похоронили, присыпали землей прежний спор. Отодвинув тарелку, физик сказал как ни в чем не бывало:

– Дальше полетим на самолете. В тайгу.

Глаза Ворона остекленели.

– Самолете? – переспросил он, будто вообще был не в курсе, что это такое.

– Именно, – ответил Быков, делая знак официанту убрать тарелки со стола. – А вы что, боитесь летать? Или вас укачивает в воздухе? Поверьте, если отправимся гулять по тайге пешком, это доставит гораздо меньше удовольствия. Воздух там, конечно, полезный, спору нет. Но вот дорог никаких. Да и комары уже открыли сезон охоты.

Кажется, Ворон растерялся. Не предвидел вообще такого поворота.

– Какой… самолет вы ожидаете здесь найти? Рейсовый «до тайги»? Или бизнес-джет?

– Нужен обычный «кукурузник». С запасом топлива должны дотянуть.

Но Ворон не сдавался. Ощупав глазами физика словно в поиске слабого места, спросил насмешливо:

– Если даже и достанем с помощью Ахмета самолет, кто поведет? Сомневаюсь, что здесь бомбят воздушные таксисты!

Быков, отхлебнув огненного чаю с молоком, зажмурился от удовольствия, причмокнул. Открыл глаза, осмотрелся. Все терпеливо ждали от него ответа.