Мосты (ЛП)

В тусклом свете на элегантной площадке для танцев он видит в Скалли, разомлевшей от шампанского и улыбающейся, с волосами, постепенно выбивавшимися из пучка, бесценный проблеск того молодого агента, которого когда-то знал. Когда ее редкие улыбки были искренними и милыми, не омраченными скрытой печалью после потери ее сестры, ее здоровья, ее дочери и их сына.

Праздничное настроение меняется вместе с музыкой, и вот уже Скалли оказывается в его объятиях для медленного танца. Он знает, что ей нравится эта песня, и приподнимает бровь, глянув вверх, когда она начинает играть, отчего Скалли улыбается и кивает; шампанское делает ее привычное восприятие этого милого удовольствия менее настороженным. Он кладет ладонь на ее покрытую шелком поясницу, и она постепенно оказывается все ближе к нему.

По мере продолжения чарующих и гипнотизирующих звуков музыки настрой заметно замедляется. Скалли совсем близко, так что их тела практически сливаются воедино, как всегда и было. Он ощущает знакомый жар между ними, незабываемую близость. Ее дыхание касается его шеи, ее пальцы покоятся у него на затылке. Их тела не могут скрыть того, что запутывают и таят их слова.

А потом она разбивает его сердце, когда он ощущает изменение в ее дыхании и понимает, что Скалли начинает плакать. Ее слезы безмолвные, тайные. Она не перестает двигаться под музыку. Малдер пытается глазами спросить ее, что не так, но она лишь прижимается ближе и прячет лицо в изгибе его шеи. Когда они заканчивают танец, она безмолвно плачет, уткнувшись в его воротничок; его пульс бьется напротив ее лба, его губы касаются ее волос. Малдер закрывает ее по мере возможности, защищая от толпы, от ночи, от всего, что причиняет ей боль изнутри. Он обхватывает ее затылок ладонью, прижимая руку к ее спине и поддерживая ее изо всех сил. Он не отрывает губ от ее волос, шепча слова утешения, которые она, вероятно, не различает, но ее пальцы впиваются в ткань его рубашки, давая понять, что она его слышит.

Когда музыка замирает и музыканты возвещают перерыв, Скалли разворачивается и выскальзывает из его рук. Она не смотрит на него и не произносит ни слова, просто исчезает в толпе и выбегает за дверь бального зала, словно Золушка в полночь. Он пытается последовать за ней, но уже поздно. Он говорит невесте и жениху, что она плохо себя почувствовала. Они шутят насчет выпитого шампанского, и он выдавливает из себя улыбку. Он уходит через пятнадцать минут после Скалли и направляется домой.

Он пишет ей с подъездной дорожки, спрашивая, в порядке ли она. Двадцать минут спустя она отвечает: «Я в порядке».

В шесть утра следующего дня его телефон вибрирует, и на экране высвечивается надпись: «Прости, что оставила тебя». Пол накреняется под его ногами, и ему кажется, что его словно бы ударили под дых. Безотрывно смотря на эти четыре слова, он опускается на деревянные доски пола рядом с кроватью и пытается дышать. В последующие годы он так и не набирается храбрости спросить, имела ли она в виду только «… на свадьбе».

Они не общаются в течение месяца.

========== Глава 9 ==========

***

Гроза принесла с собой проливной дождь, затянувшийся на всю вторую половину дня, и так как погодное приложение на телефоне Малдера не обещало перемен, шансы устроить засаду на поляне Миллера с целью увидеть местное световое шоу стремились к нулю.

Около трех часов Малдер, вынужденный заниматься написанием онлайн-отчета, которым он безнадежно пренебрегал, услышал, как дверь номера Скалли открылась и закрылась. Какой-то подпитанный адреналином миг он думал (или надеялся), что она идет поговорить с ним и в любую секунду постучит в его дверь, но через минуту до него донесся звук заведенного мотора машины. Он выглянул в залитое дождем окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как Скалли выезжала с парковки в их щегольской машине.

Малдер достал телефон и написал ей сообщение.

«Куда направляешься?»

Она ответила через несколько минут: вероятно, ждала, когда остановится на светофоре.

«В Адорейшн. Базилику Сан-Альбино в Месилле. Напиши, если понадобится машина».

Ответ ему был продиктован профессионализмом, а Скалли была прежде всего профессионалом, однако откровенность насчет ее поездки оказалась чуть более интимной. Она могла просто написать «личное дело». Вероятно, с другим агентом так бы и произошло, а когда-то давным-давно – и с ним самим.

Возможно, он придавал этому слишком большое значение.

Он ответил «хорошо» и оставил все как есть.

Два часа, кучу бумажной работы и упаковку чипсов спустя Малдер получил звонок от Мариэлы. Она попросила их со Скалли присутствовать завтра на похоронах ее отца, сказав, что ее мать не против и что их присутствие будет желанным. Малдер принял это к сведению, еще раз принес свои соболезнования и заверил Мариэлу, что они со Скалли приедут.