Мосты в бессмертие

Первая, сильно истрепанная при десантировании рота залегла в зарослях вдоль неширокой речки. На костиной схеме речка эта обозначалась странным словом «Темерник». Солдаты залегли в схронах на западном берегу реки, притаились в прибрежных зарослях между железнодорожной насыпью и рекой, в том месте, где Темерник впадает в Дон. Там, среди зарослей камыша, Костя не без труда нашел Спиридонова. Его огромная фигура полностью заполняла собой небольшую воронку. Неподалеку, в вырытом на скорую руку окопе, расположился временный штаб батальона.

– Где шлялся? – усмехнулся Спиридонов, давая Косте место рядом с собой.

– Да так, таскались…

– А я смотрел на реку. Так-то.

– И что?

– Это не Енисей.

Костя ткнулся головой в вонючий отвал грунта на краю воронки. Плечи его сотрясались от хохота.

– Енисей – он другой. Так-то оно, – невозмутимо продолжал Спиридонов. – Енисей могучий, вольный, дикий. А тут? Через каждую версту мостик или брод. Я даж узрел надысь, как на супротивном берегу баба что-то полоскала… тут война, стрельба, а она знай себе полощет. Верно, дура, а?

Спиря пристально посмотрел на Костю, словно надеясь, что тот немедленно с ним согласится. Но Костя молчал, посматривая на противоположный берег.

– Такой молодой, а куришь, – невпопад заявил Спиря. – Как только батька твой дозволяет. Мой бы за такое выдрал!

– Мой батька помер. Разорван в клочья… – тихо отвечал Костя.

– Как? – подскочил Спиря. – Нешто на Москве…

– Ты лучше про Енисей доскажи, – прервал его Костя. – Чем же он лучше Дона?

– Как чем? – изумился Спиря. – Енисей не надо защищать, потому он сам всему защита. Сам ворога убьет. Если кто с дурным умыслом явится – примет смерть скорую на его берегах. Так-то оно. А тут что? Места обжитые. Живи, кто хочешь. И то правда: кто только тут не жил. Глядишь, ежели мы не сдюжим, так и немцы заживут.

– Нет, брат. Немцы тут жить не будут. Это уж чересчур ты загнул.

Спиря притих, настороженно поглядывая на Костю, и тот наконец заговорил снова:

– Ты плавать-то умеешь, Спиря?

– Нет. А зачем мне уметь?

– Там под мостом люди. Не наши. Чужие. Немцы. Если капитан пошлет нас их убить? Если в реку упадем, надо будет плыть.

– Значит, я не буду в реку падать, – буркнул Спиридонов.

Он похлопал рукой по стволу, лежавшему перед ним на краю воронки.

– Видишь, прицел какой? Я буду снайпером!

– Будешь, будешь! – сказал ехидно голос из сумерек. – Если сегодняшнюю ночь переживешь.

Над краем воронки возникла развеселая физиономия ординарца комбата.

– Тебя вызывают, Липатов. Ползи за мной.

* * *

– Они там! – Фролов рассматривал мост через полевой бинокль. – Ты видишь их, Велемир?

– Нет, – коротко ответил политрук.

– Ну где же Ивлев с минометом, а? – не отрывая глаз от бинокля, спросил Фролов.

– Я тута, товарищ командир батальона, и весь расчет привел. Еврея Ливерпуля до товарища лейтенанта сопроводил. Связь-то есть ли?..

Фролов хмуро молчал.

– Значит, есть…

– Миномет исправен? – спросил комбат.

– Исправен! Только прицел немного повредился…

Фролов отнял от глаз бинокль и посмотрел в густо покрытое конопушками лицо Ивлева.

– Изготовиться к стрельбе! – приказал он.

– Попадание мины в быка[31] может нанести урон мосту, – веско сказал политрук.

– А если они подорвут этот самый бык? Они в дыры тротила насовали целый баркас. Ивлев, ты готов?

– Так точно!

– Ну-ка, шугани их.

– Товарищ капитан, позвольте обратиться? – не выдержав, вмешался Костя.

– Что? Ты? Надо встретить их, как поднимутся на берег, ясно?

– Шугануть – само собой, но я мог бы… – Костя помедлил, прикидывая возможности.

– Что? Не тяни! Время уходит.

– Пусть Ивлев шуганет, а я уж постараюсь довести дело до ума.

И Костя, сняв с шеи автомат, полез на бруствер окопа.

– Эй, ты хоть гранаты-то возьми, – прошептал ему в спину Ивлев.

– И помни установку: сохранить целостность моста любой ценой! – проговорил политрук.

– Агитируй бакланов, товарищ батальонный политрук… – пробормотал Костя себе под нос.

Он, сжимая финку зубами, полз по изрытой взрывами земле к тому месту, где полотно железной дороги взбегало на мост. На колее все еще стояла дрезина. Пулеметчик сидел в гнезде, со всех сторон обложенный мешками с песком. Второй номер его также оставался начеку. Они вертели круглыми головами и о чем-то тихо переговаривались. Костя справедливо полагал, что подрывники, причалив к берегу, поднимутся на железнодорожную насыпь и попытаются укатить на дрезине. Ползком, под насыпью, он миновал дрезину и взобрался на железнодорожное полотно. Пулеметчики на дрезине неотрывно смотрели в сторону города, туда, где в перепаханной взрывами рощице в устье Темерника притаился старшина Лаптев со взводом солдат.

За спиной глухо хлопнул миномет. Костя вжался животом в ребристую поверхность между рельсами. Мина ударила по мосту. Дробно застучали осколки. Что-то тяжело ухнуло в воду. Немцы на дрезине завозились.

– Auf dem Wege jemand da, Kurt…[32] – услышал Костя.