Мотылёк над хищной орхидеей

Во-вторых, оказалось, что наблюдение с земли за Реем куда менее пресно, чем он представлял.

Рей дал ему шлем с рацией, чтобы поддерживать связь, и бинокль, чтобы было лучше видно самолёт.

Время от времени он закладывал такой крутой вираж, что Конраду казалось, что самолёт сейчас врежется в землю — но тут же в наушниках слышался расслабленный смех.

— Страшно? — время от времени интересовался Рей.

— Показушник, — не сдержавшись, пробормотал Конрад, когда это случилось в очередной раз.

— Я всё слышу. Спущусь вниз — накажу.

Угроза заставила мурашки пробежать по спине.

Рей выровнял самолёт и прошёл на бреющем над крышами служебных помещений, чтобы затем в очередной раз попытаться заложить свою петлю. Самолёт резко снизил скорость и задрал нос вверх. Хвост зацепился за верхушку дерева, и корпус повело.

— Рей! — выкрикнул Конрад невольно и бросился туда, где происходило ЧП, но двое охранников тут же ухватили его за плечи, удерживая на месте. В наушниках было тихо.

Самолёт сделал несколько кувырков, медленно уходя за забор, затем вернулся в горизонтальное положение и по дуге пошёл вниз. Правый двигатель дымил, и теперь уже вся команда наблюдателей — охранники, техники и спасатели — бросились к воротам, в лес.

Сердце Конрада бешено колотилось.

— Рей, не молчи, — повторил он в микрофон, стараясь обогнать всех бегущих рядом с ним.

Наконец, самолёт показался вдали. Дерево, которое закончило его путь, слабо потрескивало в огне.

Двое спасателей принялись отдирать стекло и за руку выволокли Рея из кабины, а ещё двое принялись поливать пеной дерево и самолёт.

Рей с трудом держался на ногах и покачивался из стороны в сторону. Его попытались ощупать, но он отодвинул руки спасателей в стороны и, нашарив взглядом Конрада, неловко замершего в стороне, направился к нему, на ходу отстёгивая шлем.

Конрад тоже трясущимися пальцами принялся отстёгивать свой.

— Страшно? — спросил Рей, останавливаясь в шаге от него и глядя прямо в глаза.

Конрад сглотнул.

— Да.

Рей бросил шлем на землю и, притянув его к себе, втянул в долгий, будоражащий поцелуй. Конрад чувствовал, как бешено бьётся его сердце, и в том же самом ритме пульсирует его собственная кровь. Тело Рея было горячим, руки шарили по спине, силясь стиснуть крепче, как будто хотели проникнуть внутрь. И как-то совсем не удивляло то, что напряжённый член Рея утыкается ему в бедро. В это мгновение Конрад позволил бы ему что угодно, только бы тот продолжал его прижимать вот так — и больше не пытался летать.

Рей освободил его губы, но рукой продолжал прижимать Конрада к себе.

— Проверьте левую турбину, всё из-за неё, — крикнул он, ненадолго отворачивая голову, а затем снова посмотрел на Конрада. — Всё ещё хочешь полетать со мной?

— Да, — Конрад тоже обнял его, хотя и не так решительно, как сам Рей.

С тех пор Рей без всяких споров брал его с собой и время от времени действительно пускал в кабину, даже показывал, где на панели что.

«На случай, если я не смогу управлять», — обтекаемо говорил он.

И теперь, когда Рей заговорил про просьбу, Конрад лишь слегка покраснел. Мысль о поцелуе взбудоражила кровь не меньше, чем полёт, подавшись навстречу он легко коснулся губ Рея. Тот без раздумий ответил на поцелуй, обнял его, медленно поднялся руками по спине вверх, чтобы наконец заключить в ладони голову Конрада. Огладил указательными пальцами затылок, от чего Конрад довольно зажмурился и застонал ему в рот.

— Честно говоря, — произнёс Рей хриплым шёпотом, чуть отстраняясь от него, — я хотел попросить не о том.

Конрад озадаченно и смущённо смотрел на него.

Рей облизнул губы.

— Я хочу, чтобы ты слепил автопортрет.

— Что?.. — Конрад в недоумении смотрел на него.

— Своё лицо.

— Не думай, что я так уж хорош в лепке, Рей. Я просто студент второго курса. И… как модель я тоже не так уж… хорош, — растерянно закончил он.

Рей внимательно смотрел на него, и взгляд его был непривычно рассеянным, как будто он был здесь и одновременно где-то далеко, в своих мечтах.

— Ты очень хорош, — сказал Рей, — я бы заказал твой портрет, если бы мог. Но так ещё лучше. Ты сам подаришь мне себя.

Конрад сглотнул.

— Хорошо, — растерянно сказал он. — Как только смогу.

Конрад выполнил обещание и сразу же, как только новая студия приобрела пригодный для занятий вид, взялся за портрет. Пришлось попросить у Жака фотоаппарат, чтобы затем с фотографии уже лепить себя. Жак поцокал языком, но фотоаппарата не дал.

— Я что по-вашему, передам фотографии дома в интерпол? — разозлился Конрад и отправился с той же просьбой к Рею.

Рей в эти дни не летал — после двух недель полётов это занятие, похоже, надоело ему. Чакра так и не поддалась, но он всё же решил сделать перерыв.

После некоторого количества блужданий по дому Конрад едва ли не случайно нашарил в восточном крыле дверь, которая, как оказалось, вела в ещё один спортивный зал.

Некоторое время, замерев в тени, он наблюдал, как Рей и Юрген кидают друг друга на маты. Силуэт Рея, то замиравшего в боевой стойке, то ловким и стремительным рывком сносившего защиту противника, завораживал.