Мотылёк (СИ)

«Позвони мне, сволочь! — мысленно взмолился Май, адресуясь к Мику. — Позвони! — и захлопал себя по карманам, ища мобилку на кнопках. — Я ее в спальне, кажется, оставил, — сообразил толчком. — Не есть хорошо».

Успевший слегка захмелеть отец смотрел с недоумением.

— У тебя такой вид сейчас, будто ты в лохотрею* выиграл миллиард, — буркнул мужчина с оттенком обиды. — Я тебе про убийство и раздел сфер влияния, а ты лыбишься, дурак-дураком. Пьяный уже, что ли?

Май решительно забрал у отца бутылку, налил в свой бокал примерно на две трети дриньяка и выпил залпом, изображая «попавшую вод хвост бесшабашную, юную алкогольную вожжу».

— Презумпция невиновности, — по-омежьи глупо хихикнул он в застывшее мрачной маской лицо альфы.

Странно, парнишке совсем не хотелось осуждать Мика за организию убийства Макара. Тот причинил Мотыльку столько боли и горя, использовал как игрушку и выбросил на помойку беременным, угрожал уничтожить Вика… Вознамерься кто-нибудь угрожать Ники — Май бы негодяю горло перегрыз!

— Я отойду на пять минуточек, тять, — омега сейчас в душе пел «спасибо» КолЯ и папе, научившим его владеть эмоциями. — До туалета… И продолжим. Не напивайся без меня, ладно?

Сгорбившийся в кресле мужчина проводил сына тяжелым вздохом.

Май не заставил его ждать долго, обернулся меньше, чем за пять минут. Теперь задний карман парнишки оттягивала поставленная на вибрацию заветная старенькая мобилка. Кроме телефона, омега принес в полиэтиленовом непрозрачном пакете фаянсовую тарелку, четвертинку хлеба, треть круга подкопченой колбасы, нож и большой темно-зеленый пупырец*.

— Закуска! — он с видом победителя шмякнул пакет на стол и принялся потрошить, накрывая поляну. — Я голодный, тятя!

Альфа удивленно поморгал, но предпочел промолчать. Под его давящим взглядом Май неумело порезал хлеб на грубые, толстые ломти, а колбасу и пупырец — вкривь и вкось типа кружочками и разложил все это на тарелке.

— На пустой желудок пить вредно, — изрек. — Так КолЯ утверждает.

Отец вяло покивал, покорно взял ломоть хлеба, налепил на него пару кружков колбасы и откусил.

— Эм, а неплохо, — промычал, пожевав. — Даже, пожалуй, вкусно. Мне нравится.

Май вложил в ладонь явно решившему сегодня упиться до потери сознания альфе попку пупырца, которая с хвостиком, и разлил по бокалам дриньяк.

— Чокнемся? — предложил с хорошо спрятанной усмешкой.

— Чокнемся, — согласился отец печально.

Альфа и омега дзинькнули бокалами и отпили по глоточку.

— Почему не до дна? — с ноткой издевки осведомился мужчина. — Гулять так гулять!

Май вернул ему кислую гримаску.

— Потому что завтра, если верить науке, будет злобное похмелье, — ответил спокойно. — Я в жизни ничего, крепче вина, не пил. Побаиваюсь.

Отец презрительно фыркнул.

— Эх ты, наивный ребенок, — пробурчал он весьма недовольно. — Вином, к сведению, можно догнаться до такого похмелья, что головы потом не поднимешь. Помню, на третьем курсе я с друзьями отмечал мой день рождения… — альфа мечтательно присвистнул. — Мы — пятеро, и один десятилитровый бочонок молодого красного. Потом сутки валялись вповалку и «папа» мяукнуть не могли. Ну его, вино это, коварная штука. Дриньяк честнее.

Май поверил опыту отца и снова пригубил из бокала.

— Ты ешь, — напомнил парнишка, — ешь.

Мужчина поразмыслил, отмахнулся, в два глотка допил свой дриньяк, добавил еще глоток из бутылки и хрустко закусил пупырцом.

— Что ты там про презумпцию невиновности лепетал, деточка? — он громко, неаристократично рыгнул. — Повторишь?

Как раз вонзивший зубы в хлебную корку Май сморщил нос. Принятая порция дриньяка приятно грела изнутри, постепенно всасываясь в кровь, но языка покамест парнишке не развязала и мозг ему не замутила.

— Повторю, — юный омега усердно работал челюстями, из-за набитого рта речь его звучала несколько невнятно. — Вина Марта на данный момент ничем не доказана, кроме бросающегося в глаза мотива. Это — первое. Второе: о Макаре множество разных сплетен ходит, он нехорошим человеком был, жестоким, омег менял направо и налево, наркотиками баловался, посещал запрещенные законом подпольные шавковые* бои. С его образом жизни нажить с сотню врагов — раз плюнуть…

Навостривший уши альфа напрягся, но сразу же расслабился.

— Ну да, ну да! — мужчина цапнул с тарелки новый кружочек пупырца. — Кому не знать, как не тебе. Небось, Март в постельке любил поболтать о своих, с Макаром на пару, веселых похождениях?

Май отпрянул, роняя на колени хлебные крошки. Предположение, что Март развлекался по клубам, пока он сначала носил беременность, а после — свихивался от недосыпа в четырех стенах квартиры с орущим младенцем на руках, поразило и ранило парнишку. Чем бы ни занимался бывший муж в течении дня, работал или гулял по зунам, домой он возвращался неизменно трезвым и без посторонних подозрительных запахов на одежде и теле!

— Зря ты так. — Омега протестующе выпятил подбородок. — Март мне не изменял, уверен — я бы унюхал рано или поздно. Да и выходные все мы проводили вместе… Не выдумывай то, чего не было. Или у тебя есть доказательства его неверности?