Мозг: биография. Извилистый путь к пониманию того, как работает наш разум, где хранится память и формируются мысли

Скорее всего, маловероятно, что существует одна-единственная причина и самое лучшее лечение депрессии или любого другого психического заболевания. В первую очередь доминирование определенной точки зрения говорит о нынешнем отсутствии интереса у крупных фармацевтических компаний к разработке новых лекарств для укрепления и поддержания психического здоровья. 1950-е годы были расцветом «большой фармы» (Big Pharma), но это время осталось далеко позади. В 2012 году Г. Кристиан Фибигер, психиатр, сыгравший ведущую роль в мировой фармацевтической промышленности, мрачно сообщил: «Психофармакология находится в кризисе. Мы располагаем данными и отчетливо представляем, что масштабный эксперимент провалился: несмотря на десятилетия исследований и миллиарды долларов вложений, более чем за 30 лет ни один препарат с новым механизмом действия не вышел на психиатрический рынок» [53]. И это не изменится в ближайшее время – в 2010 году Glaxo-Smith-kline и AstraZeneca, пара крупнейших мировых фармацевтических компаний, объявили, что прекращают разработку новых лекарств, предназначенных для лечения психических заболеваний. Объяснение простое: все дело в деньгах. Обе компании считали, что вероятность провала слишком велика, чтобы оправдать риск для своих акционеров. Мы не можем ожидать, что в обозримом будущем появятся новые методы лечения. Как выразился британский социолог Николас Роуз: «Трубопровод пуст!» [54]

* * *

Другая теория происхождения психических расстройств, нашедшая отклик в обществе, – это роль генов в определении нашего поведения. В то время как генетика стала основным инструментом в исследовании функции мозга у лабораторных животных, она оказалась гораздо менее успешной в объяснении функции человеческого мозга и его заболеваний. Тем не менее многие люди согласились с предположением, что проблемы с психикой коренятся в генетике. Опять же, сила столь очевидных объяснений, по-видимому, заключается в нашем субъективном опыте. Для многих пациентов их психические нарушения кажутся неотъемлемыми свойствами личности – таковы они сами. Но только свойства нашей личности не означают, что в некоторых или во всех существенных аспектах нашего характера есть сильный или явный генетический компонент. Доминирование одной из рук – это существенный признак, и он воспринимается как часть нашей личности, но вклад генетических факторов в эту особенность до сих пор под вопросом, а те, что вовлечены, по-видимому, очень сложны [55].

Шизофрения и аутизм могут передаваться по наследству.

В действительности нет примеров точных и строго определенных основополагающих генетических компонентов, объясняющих проблемы психического здоровья. Шизофрения и аутизм имеют существенные наследственные элементы, но нет гена ни для одного из этих состояний, как и для депрессии. Вместо этого десятки или сотни генов, каждый с очень небольшим влиянием, могут способствовать предрасположенности к данному заболеванию. Поиск генетических основ психических расстройств по крайней мере в одном случае привел в тупик. С конца 1990-х годов исследователи заинтересовались геном, кодирующим транспортер серотонина SlC6A4. Варианты в гене, по-видимому, были связаны с депрессией, что соответствовало модели СИОЗС. Были опубликованы сотни работ: практически все они внесли вклад в убеждение, что SlC6A4 вместе с рядом других генов содержит ключ к пониманию депрессии и, в частности, связи с тревожностью. В 2019 году исследователи изучили роль этих генов, используя большие объемы данных (до 443 264 человек) и строгие статистические методы, которые требовали от них описания ожидаемых результатов до проведения исследования, а не бесконечного поиска статистической значимости после него. Они пришли к выводу, что время и усилия были потрачены впустую. Не обнаружилось никаких доказательств того, что восемнадцать генов, которые, как считалось, играют некую роль в развитии депрессии, в том числе SlC6A4, действительно ответственны за развитие заболевания [56].

По словам Кевина Митчелла, генетика из дублинского Тринити-колледжа, когда речь идет о психическом здоровье, наши диагностические инструменты очень слабы, и поэтому мы оказываемся не в состоянии выявить гены, которые действительно участвуют в развитии этих состояний [57]. Если бы ученые начали идентифицировать гены, последовательно обнаруживающиеся у некоторых пациентов с конкретным диагнозом, то смогли бы улучшить как сами диагностические методы, так и понимание глубинных причин психических расстройств, и даже, вероятно, найти более эффективные методы лечения.