Мозгоправы. Нерассказанная история психиатрии

Одним из побочных эффектов ЭСТ была ретроградная амнезия, однако многие врачи считали это преимуществом: пациент забывал неприятную процедуру поражения электрическим током. Другой побочный эффект был связан с тем, что первые процедуры ЭСТ обычно проводились в немодифицированной форме, то есть психиатры не использовали анестезию и миорелаксанты, что вызывало серьезные конвульсии. Из-за этого могли произойти переломы костей, хотя они случались реже и с меньшим ущербом, чем при судорогах, вызванных метразолом. Появление сукцинилхолина (синтетической альтернативы яду кураре) в сочетании с анестетиком короткого действия привело к широкому распространению более безопасной и мягкой формы ЭСТ – модифицированной.

Одним из первых американских врачей, начавших применять ЭСТ, был Лотар Калиновский – психиатр из Германии, который в 1940 году переехал в США. Он поселился на Манхэттене, где более сорока лет оказывал услуги психиатра и невролога. Я познакомился с ним в 1976 году, когда учился в ординатуре. Калиновский читал лекции и вел практические занятия по ЭСТ в больнице Святого Винсента. Это был стройный мужчина с седыми волосами и сильным немецким акцентом. Он всегда безукоризненно одевался (как правило, в элегантный костюм-тройку), демонстрировал хорошие манеры и держался профессионально. Я получил отличную подготовку по электросудорожной терапии от человека, который первым стал применять ее в американской психиатрии.

Молодого ординатора проведение ЭСТ может вывести из равновесия. Студенты-медики подвержены влиянию тех же стереотипов, что и другие люди: им может казаться, будто шоковая терапия – отвратительная варварская процедура. Поэтому при первом проведении ЭСТ в голову молодого врача постоянно закрадывается мысль, будто он делает что-то не то. Внутри нарастает эмоциональное напряжение, и приходится напоминать себе, что эффективность данного метода доказана обширными исследованиями. Но после того, как своими глазами видишь положительную динамику у нескольких пациентов, прошедших ЭСТ, становится гораздо легче. Это не лоботомия, которая превращает людей в зомби. Пациенты улыбаются и благодарят за лечение. Опыт можно сравнить с первыми хирургическими операциями. Медик надрезает живот и выуживает из него скопление гноя или опухоль. Да, процесс пугает, но иногда к таким мерам необходимо прибегать, чтобы помочь пациенту или даже спасти ему жизнь.

Нельзя сказать, что психиатрическое лечение славится быстрыми результатами. В медицинских университетах даже существует поговорка, что, если хочешь пойти в психиатрию, будь готов мириться с отложенной благодарностью. Хирург видит результат лечения практически сразу после того, как сделает шов. Психиатру же приходится проявлять терпение и ждать, когда подействуют таблетки или психотерапия. Это похоже на наблюдение за таянием льда.

Но с ЭСТ всё иначе. На моих глазах пациенты, которые до процедуры были чуть ли не обездвижены депрессией, после электросудорожной терапии вскакивали с кушетки в бодром расположении духа.

Каждый раз, когда я размышляю об этом методе, мне вспоминается один случай. В начале своей карьеры я лечил жену известного нью-йоркского ресторатора. Жан-Клод, харизматичный и образованный мужчина, тратил много времени и сил на свой ресторан французской кухни, который пользовался огромным успехом. Но как бы он ни любил свое заведение, главное место в его сердце занимала жена, Женевьева. Это была красивая женщина средних лет, которая обладала талантом актрисы и все еще исполняла роли молодых девушек. Женевьева страдала рекуррентной психотической депрессией – серьезным заболеванием, которое проявляется подавленным настроением, крайним возбуждением и бредом. Во время острого депрессивного эпизода ее одолевали эмоции, и она теряла над собой контроль. На смену безукоризненным манерам и очарованию, свойственным женщине в обычное время, приходили стоны и раскачивания. И когда ее страдания выходили на крещендо, она начинала трястись и метаться, разрывая на себе одежду, а в какой-то момент принималась петь на родном французском. При этом казалось, будто звучит голос раненой Эдит Пиаф.

Я познакомился с Жан-Клодом, когда у его жены случился очередной эпизод. Другие врачи назначали антидепрессанты и антипсихотические препараты – по отдельности и вместе, но ничего не помогало. Я же решил не давать препараты, а попробовать ЭСТ. После первого сеанса Женевьева стала спокойнее и меньше кричала, но оставалась напуганной и погруженной в себя. Через несколько сеансов, проведенных в течение трех недель, к ней вернулась привычная обходительность. Женщина поблагодарила меня и сказала, что я первый психиатр, благодаря которому она почувствовала улучшение. Жан-Клод был бесконечно благодарен и настаивал на том, чтобы я обедал в его ресторане, когда моей душе угодно.

Признаюсь, я воспользовался его предложением и пару лет приводил девушек в фешенебельное заведение, когда хотел произвести на них впечатление. Одна из них стала моей женой.