Мрачная история

Привыкшие к таким зевакам лёдсбуржцы лишь цокали языками и качали головами, еще ниже натягивая на глаза свои шляпы. К слову, несколько лет назад горожане, родившиеся в Лёдсбурге и прожившие тут всю жизнь, обратились к городским властям с просьбой о том, чтобы всем приезжим выдавали шляпы не традиционного синего цвета, а черного. Они объяснили это тем, что местные должны иметь хотя бы какое-то отличие от гостей Лёдсбурга, а не сливаться с ними в общей массе. После долгих споров было принято решение произвести подсчет коренных жителей, чтобы оценить их количество. В итоге оказалось, что коренных лёдсбуржцев не больше двух сотен человек, и поэтому власти справедливо решили, что менять цвет нескольких тысяч шляп ради двухсот коренных жителей нецелесообразно, и предложили им самим выбрать другой цвет для своих шляп, отличный от синего. Местные жители возмутились и посчитали это решение издевательским и кощунственным, ведь право ношения шляпы в цвет городского флага должно принадлежать только им, и поэтому именно приезжие, а не они должны выбирать другой цвет для своих головных уборов. Опасаясь недовольства и протестов, власти обратились к приезжим с предложением выбрать другой цвет, но на собрание, которое должно было пройти на главной площади города, явилось всего два человека. Причем один из них был местным дурачком, который во время собрания бросался в правителя города сушеным горохом, а другой – рабочим, который пришел на площадь, чтобы заменить разбитый камень на мостовой. Оба ничего внятного по поводу цвета шляп сказать так и не смогли, поэтому в конце концов все осталось по-прежнему: любой человек, находящийся на территории города, обязан был носить шляпу именно синего цвета, независимо от места своего рождения и срока проживания в Лёдсбурге. Однако местные жители все равно старались обозначить свое привилегированное положение с помощью разных уловок, одной из которых было маленькое пятнышко, наносимое красной краской на поля шляпы. Впрочем, кроме них самих, никто на эти метки особого внимания не обращал, и в конце концов коренные лёдсбуржцы смирились с этой несправедливостью. Лишь вечерами, сидя у жарких каминов в своих домах, они пили горячий кофе и вели долгие беседы о том, что с этим нужно что-то делать. Как правило, на середине разговора они засыпали, а наутро забывали об этой важной проблеме, вспоминая о ней лишь тогда, когда больше поговорить было не о чем.

А вот троим гостям Лёдсбурга было о чем поговорить. Особенно Карту, который не мог и шагу ступить, чтобы в очередной раз не восхититься какой-нибудь неприметной уютной улочкой или стеной дома, покрытой слоем столетнего мха.

– Запомни это мгновение, мой друг, – эмоционально жестикулируя, произнес он, обращаясь к Мраку. – Когда-нибудь ты будешь с ностальгией вспоминать, как впервые попал в Лёдсбург, и жалеть, что этот миг нельзя вернуть обратно, чтобы вновь насладиться этим чувством. Это же как первая любовь! Она уже никогда не повторится, как не повернется вспять время. Ни одному волшебнику это не под силу.

Услышав эту фразу, Мрак остановился как вкопанный.

– Что ты сказал? – удивленно уставился он на вурдалака.

– Я сказал, что ты когда-нибудь вспомнишь…

– Да нет же. Что ты говорил про время?

– Что ни одному волшебнику не под силу повернуть его вспять.

– Ну конечно же! Время! – Мрак разочарованно вздохнул и даже хлопнул себя ладонью по лбу. – Где же ты был раньше, Карт?

– Раньше? – не понял упырь. – До того как мы с тобой познакомились? Или не настолько раньше?

– Именно этот вопрос задал мне профессор на вступительном экзамене в школу волшебства. Он спросил у меня: «Что не подвластно ни одному волшебнику в мире?» А я растерялся и не смог ответить. Оказывается, это было так просто – время.

– Ты провалил экзамен в школу волшебства? – удивленно вскинула брови Марта. – А говорил, что не хочешь иметь ничего общего с этим ремеслом.

– Это долгая история, – ушел от ответа Мрак, – и не очень интересная.

– Ну почему же? Я бы с удовольствием ее послушала.

– Он же тебе сказал, – вмешался Карт, – история неинтересная.

– Ой, простите, – прищурилась Марта, – совсем забыла, что мне нужно спрашивать у вурдалака, какие истории мне интересно слушать, а какие нет. Ты бы хоть спасибо сказал за то, что благодаря мне смог увидеть Лёдсбург изнутри. Мало кто из твоих сородичей удостаивался такой чести.

– А с чего ты взяла, что я вижу его впервые?

– Ты хочешь сказать, что уже был здесь?

– Может, и был. Тебя это совсем не должно касаться.

– А меня это и не касается. Был ты здесь или не был – вот это действительно неинтересная история.

– Ну и славно! – обиженно буркнул Карт и демонстративно отвернулся от девушки.