Мраморное сердце

Его знания теперь были полными, откровение озарило его прямо в галерее, когда они с Джулианом бродили по залу с новыми скульптурами Ланже, и воспоминания о том, как они их освещали, раскрыли ему глаза. Энергия Джулиана освещала эти мраморные изваяния, только она смогла пробудить в них эту искру жизни, он отдавал частичку себя и дарил её этим каменным истуканам, и сам при этом преображался. Мёртвая часть красоты навеки отпечатывалась в нём, это было самое полноценное сотрудничество, которое только возможно в рамках этой жизни. Тот, у кого слишком много жизни отдаёт её тому, в ком слишком много смерти, и наоборот. Красота Джулиана скрывалась в этом священном акте обмена энергиями, осталось только символически завершить сделку. Мраморное сердце, которому позировал сам Джулиан, принадлежало ему, он тогда уже пережил символическую смерть, и его настоящее сердце отвергало его, стремясь наружу, чтобы вернуться к своему истинному владельцу, к мраморной скульптуре. Это была ошибка природы или богов, и теперь Райан, как создатель должен был исправить это и создать своё идеальное видение.

Теперь ничто не мешало им сделать последний шаг, он был готов окунуться в вечность, он был готов вечно созерцать собственную нерукотворную красоту. Он мысленно уже давно готовился к этому моменту, и теперь, когда он настал, он был так спокоен, так решителен, так целеустремлён. Возбуждения и радости не было, невозмутимое принятие истины сейчас затмевало все эмоции, которые он сполна сбросит с себя, когда свершится главное событие его жизни, то, для чего он и был рождён. Сейчас важна была сосредоточенность, нельзя было отвлекаться ни на что другое, он сейчас был заряжен этим прекрасным праздником красоты уродства, этим восхищением элитарной публики, а главное, негласным согласием Джулиана, хотя они даже не перекинулись ни одним словом. Их связь нерушимо вела их к мраморной скульптуре, мраморное сердце ждало своего истинного хозяина, чтобы завершить ветхий этап и двигаться к последней вершине.

Мистическая аура окутывала его терпеливое ожидание, всё было готово, жизнь и смерть стояли за спиной мраморной скульптуры, и ждали кульминационного момента слияния, который создаст он один. У него обострились все органы чувств, он улавливал малейший шорох, ощущал тончайшие ароматы, замечал все детали вокруг, и это давало ему полное восприятие реальности, ведь именно в этой реальности ему и предстоит создавать свой последний шедевр. Он всегда был творческим человеком, но такой шедевр не способен будет создать даже сам Жан Ланже, который и подтолкнул их с Джулианом к осуществлению этой мечты. В его галерее будет создаваться то искусство, которое даже ослепляет ангелов, сегодня он не играл в богов, сегодня он был таковым, сегодня он создавал свой собственный мир.

Джулиан даже не заметил, что он всё это время стоял в центральном зале, совсем близко к скульптуре. Но Джулиан так нуждался в этом медитативном очищении, снедаемый собственной энергией, он спешил скинуть с себя лишние искорки суетливой жизни, чтобы медленно гармонизироваться. Это было дивно, Райан мог вечно смотреть на это. Если бы этот момент можно было бы сохранить в вечности, может быть, он бы и отменил это последнее преобразование энергий, символический обмен сердцами. Но он знал, что никто из них не способен сохранить этот момент в полусыром состоянии, это было последнее божественное вдохновение перед великим делом. Он глаз не мог оторвать от прекрасного лика Джулиана, или от прекрасных ликов Джулианов, они олицетворяли сейчас всё то, что было давно утрачено человечеством, а именно способность пропускать через себя красоту, впитывать её и очищаться в лучах её божественной силы. Но он не должен был позволить этому мигу красоты ослепить себя, впереди было очень важное дело, ничто не сможет сбить его с пути, даже созерцание этого блаженного покоя.

Когда он объяснил Джулиану, что они должны сделать и почему только так они могли поступить, он боялся, что сторона жизни Джулиана вновь возьмёт верх, и в своей беспокойной энергичности тот всё испортит. Но Джулиан был очищен присутствием скульптуры, он впитал в себя весь необходимый опыт, и, узнав, что такое жизнь без своего гармоничного продолжения в мраморе, он понял, как пуста она была. Райан сейчас не мог выказывать ни капли сомнения, потому что это даст Джулиану надежду, что существуют другие методы покорить вечность. Но это был его сценарий, и только он знал, как может закончиться реальная жизнь, чтобы дать возможность развиваться сказке. Он сделал всё верно, Джулиан не противился судьбе, он принял её с гордо поднятой головой, потому что Джулиан и сам знал, что это было единственным решением. Да, без жертв не обойтись, да, будет больно, да, будет противно, да, будут сомнения, но это нормально, чтобы выйти на новый уровень, нужно пройти все старые без единой ошибки. Джулиан стерпит всё, потому что цель была выше небес, выше божественного нимба, Райан превзошёл сам себя, создав реальность из своей божественной игры.