Мстислав Удалой. За правое дело

Интервенты выбрали очень удачный момент в истории Руси для начала военных действий. Западной Руси некому было помочь. Незадолго до этого «буй Рюрик» возобновил борьбу за Киев, выгнал оттуда Всеволода Чермного и завладел всей Киевской землей. Следовательно, черниговский князь уже не мог оказать поддержку свей родне – Игоревичам, терпевшим поражения в Западной Руси, так как был от них отрезан Рюриком.

В дела Волыни вмешались малополяки.

«Дядька» Мирослав и «княгиня Романова» обещали Лешеку Белому несметные богатства, и он вторгся в земли восточных соседей, чтобы прогнать Святослава Игоревича. Ляхи подошли к стенам Владимира-Волынского, к ним стали перебегать мелкие князьки, недовольные присутствием Игоревичей. Александр Всеволодович Бельзский первым привел свой полк на подмогу Лешеку. Святославу помог только пинский князь Владимир, но это ничего не меняло.

Осада Владимира-Волынского закончилась без боя благодаря вмешательству того же Александра Бельзского, который придал делу вид легитимности. Александр предложил в князья себя вместо Святослава и уломал жителей открыть ворота. «И отворили им ворота владимирцы, говоря: «Это племянник Романа». Так бесхитростно сообщает летопись об этом событии. Фраза означает, что по родовому праву Александр мог сам занять владимирский стол, и он занял его. Незаконного князя Святослава Игоревича арестовали, а вместе с ним и Владимира Пинского.

Это не помешало Лешеку отдать город на разграбление солдатне. «Ляхи попленили весь город», – скорбит летописец. Уважения к православным традициям не было, естественно, никакого. Католические воины стали ломиться в церковь Богородицы, но взломать крепкие дубовые двери этого храма, похожего на крепость, оказалось им не по силам. Александр воспользовался моментом и попросил Лешека пощадить то, что осталось. Лешек вместе с Конрадом прискакал к дверям церкви, от которой воины отламывали щепу за щепой, и остановил грабеж.

Владимирцы были разочарованы сменой власти и бесчинствами ляхов.

– Если бы с ними не был их родич Александр, не перешли бы даже Буга, – ворчали они.

Приняв клятвы верности от волынских князей и обложив их данью, Лешек отбыл восвояси. Святослава Игоревича и Владимира Пинского он увез с собою как пленников.

Александр сменил Бельз на Владимир-Волынский и сделался старшим князем местной федерации. Василько Романович оставался в Малой Польше. И оказались они оттерты от власти. Интриги их матери и «дядьки» прошли впустую.

Впрочем, Лешек не казнил Романовича, не заточил и не сбрасывал со счетов. Он просто ждал удобного момента, чтобы использовать княжича в своих целях. Покамест такой момент не настал. Но вполне возможно, что скоро настанет.

Александр Бельзский/Волынский (1208–1211), отдавший столицу княжества на разграбление чужакам и сам превратившийся в польского вассала, сразу сделался крайне непопулярен в народе.

Зато представители элиты – князья Волынской федерации – повели себя подло: признали Александра и поклялись ему в верности. Первыми это сделали братья Ингварь Луцкий и Мстислав Немой, за что и сохранили уделы. В то же время брат Александра – Всеволод – получил в удел городок Червень рядом с Владимиром-Волынским. Владение было мелким, но важным. Червень служил как бы «предмостным укреплением» Владимира-Волынского. Впрочем, Всеволод оказался бездарностью и никак не проявил себя на государственном поприще.

* * *

Венгры действовали на галицком направлении. Король Эндре воспользовался распрей между братьями Игоревичами: Владимиром Галицким и Романом Звенигородским. Король предоставил войско своему протеже Роману Игоревичу, тот явился под стены Галича, бояре произвели переворот, но дали возможность бежать Владимиру. Последний ускакал далеко на восток и остановился в Путивле – видимо, это была его доля в Черниговском княжестве.

Роман (1208–1210) стал править Галичем как венгерский вассал и исправно платил дань королю Эндре. Западная Русь находилась в полном упадке.

3. Волынь и Польша

Галичина и Волынь всё глубже погружались в хаос борьбы общин и взаимных претензий. Положение было на редкость нестабильно. Сообщения летописцев темны, польские хроники просто молчат об этой эпохе. Постоянно происходили какие-то перевороты. Так, Владимир-Волынский на короткое время занял Ингварь Луцкий как самый старший в роде, но затем вернулся к себе в удел (может быть, после окрика из Польши). На владимирском столе остался сидеть непопулярный Александр. Однако многие общинники поддерживали Ингваря, и тот ссорился с Александром. Кровавая усобица могла грянуть в любой миг.

Возобновились неурядицы в Галиче, претензии на который внезапно выдвинул «буй Рюрик», доживавший тогда последние годы. Князь планировал посадить на галицком столе своего сына Ростислава в порядке подковерной борьбы с Ольговичами. Таким образом он бы укрепил свою власть и обеспечил смоленской родне преобладание в регионе.