Мстислав Удалой. За правое дело

Известный историк-евразиец Г.В. Вернадский полагает, что монгольские послы могли быть несторианами, то есть, по представлениям православных, христианами-еретиками. Среди монголов того времени было огромное число несториан. Эту же веру исповедовали в большинстве своем каракитаи. Однако к гипотезам Вернадского нужно относиться с большой осторожностью, тем более что его аргументация основана только на догадках. Несторианство послов – одна из них. Ясно, что дипломаты почему-то вызвали отвращение у гневливых и безответственных русских князей. Может быть, это были просто представители иной расы – узкоглазые, желтолицые, дурно или непривычно пахнущие люди в овчинах. К тому же вели они себя вызывающе. Решено было казнить пришельцев. Расплата за уничтожение послов окажется страшной.

Убийство дипломата монголы считали смертным грехом: обманом доверившегося. Монгольское общество оставалось архаичным, пускай и военизированным. Это означает, что Чингисхан и его сородичи исповедовали принцип коллективной ответственности. Убил посла – отвечай всем племенем. Кстати, сходные обычаи мы наблюдаем и у тогдашних русских. Хотя, понятно, не до такой степени, чтобы истреблять по принципу общей ответственности целые этносы.

В общем, за убийство послов, предпринятое князьями, должны были ответить все русские ратники. Монголы вели жестокую игру, исходом которой могли стать только поражение и смерть одного из противников.

В последних числах апреля русско-половецкая рать двинулась вниз по Днепру. Конница, как обычно, шла по берегу реки, а пехоту и всевозможный припас переправляли на ладьях.

Предприятию сразу стали сопутствовать неудачи. Галицкий Мстислав быстро и окончательно поссорился со своим тезкой и двоюродным братом – правителем Киева Мстиславом Старым. Объяснение одно: киевский князь саботировал поход, как мог. Князья, видно, боролись за лидерство, но в этом нет вины Удатного. Раньше за ним никакой склочности не замечалось. Мстислав Мстиславич видел, что Старый отдает неправильные распоряжения, и очень по этому поводу переживал. А отдавал их князь потому, что не хотел идти в степь.

Однако Мстислав Старый претендовал на верховенство и позиционировал себя как старший в роде. Это осложняло отношения между князьями и мешало командовать войсками.

Недолюбливал Удатный и князя Черниговского. Себя Мстислав Мстиславич считал бывалым военачальником, овеянным ореолом побед над суздальцами и венграми. В общем, таким он и был. Перед нами – самый талантливый полководец из всех представителей смоленского клана. Да и вообще среди всех присутствовавших князей, кроме одного: Даниила. Но Даниил превзойдет Мстислава лишь впоследствии.

Разумеется, эти разногласия не шли на пользу делу. Единого командования не было, трое главных князей действовали на свой страх и риск, младшие князьки прибивались к ним, как цыплята к наседке.

Шли дней десять. Неподалеку от Днепровских порогов встретили второе посольство монголов. Эти люди поразили русских своей осведомленностью.

– Если вы послушались половцев, – заявили степные дипломаты, – убили наших послов и идете против нас, то идите. А мы вас не трогали, и рассудит нас Бог.

Ошеломленные князья беспрепятственно дали уйти послам. Из этого Вернадский и делает вывод, что первое посольство было несторианским, а второе – нет. Но монголов могли отпустить и по какой-то другой причине. Например, князья отказались идти на поводу у половцев и повторить убийство. А могло случиться иное.

Как раз в это время на сторону монголов перешел степной атаман Плоскиня с шайкой бродников. Бродники – это бродяги, изгои, не нашедшие себе места в тогдашнем обществе. В Галиче таких людей называли берладниками. Эти люди жили в степи, принадлежали к славянской расе и говорили по-русски. Почему-то они сговорились с монголами и стали им помогать. Может быть, бродники оказались в составе второго посольства, помогли найти дипломатам общий язык и ушли невредимыми?

Официальная война была объявлена, послы вынюхали что могли и связались со своими шпионами в русском лагере.

4. Поход

Русичи и половцы оставили ладьи у Днепровских порогов, а сами двинулись в Запорожье, где у Хортицы соединились с галицкими «выгонцами». Здесь впервые увидели разъезды татар, которые пришли посмотреть на русские ладьи. Галицко-Волынский летописец говорит об этих событиях явно со слов самого Даниила Романовича. В северных летописях таких подробностей нет.

Разнесся слух, что татары близко. Молодой Даниил не мог сдержать любопытство, вскочил на коня и помчался глядеть на невиданного противника. Князя сопровождали дружинники и кое-кто из «выгонцев».

Заметили коренастых всадников в шубах, кожаных доспехах и малахаях. Монголы сидели, смешно поджав ноги, на маленьких мохнатых лошадках. Заметив противника, они стали нахлестывать лошадок плетьми. Животные иноходью умчались в степь.

Волынские ратники принялись со смехом обсуждать врага.

– Это простолюдины, не воины! – неслось отовсюду. – Хуже половцев!

Лишь «выгонец» Юрий Домамирич возразил сотоварищам:

– Это хорошие воины.