Мучения Минти Мэлоун

— Все они такие, — возразил Лори. — Кошки не отличаются высокими моральными принципами. Даже королеву отделяет от шлюхи всего одна буква [73].

— О! — Эмбер явно была разочарована, но взяла Пердиту на руки. — Скажи, кто с тобой это сделал, — допытывалась она у кошки. — Мамочка не будет сердиться. Просто скажи. О господи, только не этот рыжий соседский кот! — скривилась она. — Мы же не хотим, чтобы наши котята были рыжими!

— Тут поблизости ошивался какой-то красивый полосатый котик. Может, это он? — оптимистично предположила я. — И в 31‑й квартире живет симпатичный трехцветный котяра.

Кто бы это ни был, Пердита ничего не сказала. Молчала как рыба.

— Что же нам делать, когда начнутся роды? — забеспокоилась Эмбер. — Мы ничегошеньки об этом не знаем.

— Отвезите ее в отделение скорой помощи и спросите доктора Росса [74], — посоветовал Лори.

— Очень остроумно, — поморщилась Эмбер. — Мы не знаем, как появляются котята.

— Сейчас объясню, — утешил Лори. — Вам нужны кошка и кот, и у кота есть такая штука…

— Ради бога! — воскликнула Эмбер. — Нам уже рассказывали о птичках и пчелках, просто объясни, что нужно делать. — Нам?

— Вы ничего не сможете сделать, — успокоил ее Лори. — Кошка просто спрячется и родит. Кошки любят теплые, темные места — устраиваются в шкафу, например, или под лестницей. Или под кроватью. А может, даже в кровати. Предупреждаю: будет много крови!

— Господи! — испугалась я. Что станет с моими коврами?

— Беременность длится шестьдесят пять дней, — поучал он, еще раз осмотрев кошку. — Значит, котята появятся в середине мая. Мы можем помочь вам найти хозяев, если хотите.

— Ты слышала, Пердита? — спросила Эмбер. — Придется отдать твоих детишек на усыновление. Чтобы избежать позора.

— Вот и все, диагноз установлен, — подвел итог Лори.

— Хорошо, сколько с меня?

— Нисколько, — ответил он. — Платить будешь, когда получу диплом.

— Что ж, тогда останься на ужин. — И он остался.

Узнав о том, что Пердита в интересном положении, Эмбер пришла в небывалое возбуждение. Она беспрерывно болтала с Лори, раскладывая по тарелкам фуа-гра, морского окуня с красной чечевицей и припущенный щавель.

— Очень вкусно, — похвалил Лори.

— О, мы с Минти так каждый день ужинаем, правда, Минт? — проворковала Эмбер, толкнув меня ногой под столом.

— О да, — соврала я. — Подумаешь, обычный ужин. Эмбер была в восторге. Пусть говорит что угодно, но когда женщине нравится мужчина, этого не скроешь. Она начинает чаще улыбаться. И широко раскрывать глаза. Эмбер то и дело хлопала ресницами. И отчаянно хохотала над шутками Лори. Так и светилась счастьем, как светятся воды озера в солнечный день. Когда рядом был Джо, я тоже так светилась. Сплошь улыбки и смех. Мне хотелось открыться миру, а не замыкаться в себе. Доминик приносил мне одни слезы — Джо заставил меня смеяться. Доминик лишил меня силы духа, а Джо вселил уверенность в себе. Доминик пытался заткнуть мне рот, Джо хотел, чтобы я разговаривала. Я представила, как он сейчас летит в Лос-Анджелес на высоте тридцати тысяч футов, и поняла, как он мне нравится, какой он замечательный. Между нами существует особое притяжение, которого никогда не было с Домиником.

— Кофе? — спросила Эмбер, потянувшись за банкой. — Извини, есть только растворимый, но тут написано: «Богатый, приятный вкус».

«Богатый и приятный, — подумала я. — Как Доминик. И оставляет такое же горькое послевкусие». Эмбер разговаривала с Лори, а я сидела, положив Пердиту на колени, и размышляла о Джо. Две недели я собиралась ему позвонить, а когда собралась, он уже был на пути в Штаты. И зачем я тогда сказала, что не хочу его больше видеть? Похоже, мое желание сбывается. Капля за каплей душу наполняло сожаление. «Опять ты все испортила, Минти», — сказала я сама себе. Надо же было так напортачить. Лицо запылало, на глаза набежали слезы и закапали Пердите на шерстку.

— Минти! — всполошилась Эмбер. — Что с тобой?

— Ничего! — ревела я. — Все в порядке.

— Нет, не в порядке, — не согласился Лори. — Что стряслось?

— Ничего, — хлюпала я. — Плачу себе и плачу. Совсем не потому, что Джо улетел в Лос-Анджелес, я сваляла дурака и теперь буду всю жизнь расплачиваться, как и за ошибку с Домом.