Мунфлит

Уайтхолл, 15 мая 1758 года

В соответствии с нижайше доложенным королю, в ночь пятницы, 16 апреля сего года, в безлюдном месте на Седой Башке, находящейся в приходе Чалдрон (графство Дорест) некими Элзевиром Блоком и Джоном Тренчардом из прихода Мунфлит, расположенного в том же графстве, было совершено злодейское убийство мирового судьи Томаса Мэскью. С целью скорейшего обнаружения и передачи в руки правосудия двух вышеупомянутых личностей Его Величество рад обещать свое милостивое прощение любому лицу из здесь упомянутых, кроме лица, непосредственно учинившего вышеупомянутое убийство, и в качестве поощрения учреждает награду в пятьдесят фунтов каждому предоставившему информацию, которая приведет к задержанию вышеупомянутого Элзевира Блока, и награду в 20 фунтов любому предоставившему информацию, которая приведет к задержанию вышеупомянутого Джона Тренчарда. Информацию следует предоставить мне, либо губернатору, либо в тюрьму Его Величества в Дорчестере.

Хоулдернесс

– Вот и счет, – сказал Рэтси. – Толково составлено. Только очень бы мне хотелось, чтобы сыграно это было с другими актерами. Пока никому не ведомо, где вы таитесь, а пусть и сто раз бы ведали, ни один мужчина и ни одна женщина из наших выдавать вас не стали бы. Но пятьдесят фунтов за Элзевира и двадцать за пустоголового вроде тебя сумма заманчивая. Найдутся в этих местах подлые проходимцы, которым ее соблазнительно заграбастать, кое-кто из таких уже навел на мой след отряд намеками, что мне известно, где ты скрываешься, и я ношу тебе еду и питье. Теперь стоит мне выйти куда-нибудь, даже на воскресную службу, по пятам моим следует какой-нибудь негодяй и вынюхивает. Потому я сюда и направился такой ночью. Они-то не любят шкуру мочить. Но и я не предполагал, каково ненастье-то разойдется. А явился я сообщить Блоку, что хождения мои в Пурбек ныне стали небезопасны и так часто мне там появляться, как прежде, с едой и питьем для вас нельзя, иначе пронюхают, где вы. Нога твоя снова в порядке, и вам лучше отсюда слинять. А на той стороне даст приют Шовелье – хозяин «Золотой шпоры».

Я ответил ему, что Элзевир именно с этой целью отправился нынче ночью в Пул, и, если договорится, «Бонавентура» по прибытии возьмет нас на борт. Рэтси, похоже, обрадовался. Мне хотелось очень о многом его расспросить, особенно как дела у Грейс, но стеснительность мне мешала. Рэтси умолк, погрустнел. Мы продолжали сидеть в углу у огня, тесно прижавшись друг к другу. Красные всполохи пламени то вспыхивали на потолке пещеры, то ложились на лицо Рэтси, высвечивая глубокие борозды морщин. От одежды его поднимался пар. Ветер дул с прежней силой, но шторм на море несколько поутих, и в пещеру уже не влетало такого обилия водяной взвеси.

– Тяжело у меня на сердце становится, Джон, как подумаю, что те старые добрые времена миновали и мистеру Блоку уж никогда не вернуться в Мунфлит, – медленно начал Рэтси. – Ох и славная же команда контрабандистов у нас была. Никому еще сколотить такую не удавалось. Даже капитану Джонсону. И вот теперь кончено. Жарковатыми стали наши места опосля заварушки с Мэскью. Много времени минет, прежде чем снова удастся принять груз на берегу Мунфлита. Не знаю даже, как теперь вынести спиртное из склепа Моунов. К слову, с собой-то я вам кое-что принес. – Он вытащил из карманов две оплетенные фляжки, припав к одной из них губами, сделал солидный глоток и с блаженным выдохом протянул ее мне.

– Ну до чего ж удивительно правильный вкус. Вот, парень, давай-ка согрей себе сердце. Это настоящее «Молоко Арарата», и ты нынче последний раз его пробуешь по нашу сторону пролива.