Муравьи

«Как это нет? По слухам, это ветка акации, которая движется сама по себе…»

Воин номер 103 683 объясняет, что единственным новым оружием, с которым они столкнулись, была жуткая альтернария, но против нее нашлась защита.

«Только с ее помощью и можно было уничтожить первую экспедицию», – замечает самец. Но альтернария убивает долго. К тому же, насколько он помнит, ни на одном из трупов, которые он осмотрел, не было следов смертоносных спор. «Ну так что же?»

Сбитые с толку, они продолжают общаться. Им очень хотелось бы во всем разобраться. Новый поток идей и мнений:

Почему же карлики не использовали оружие, которое разом уничтожило двадцать восемь разведчиков? Они ведь так старались победить. Будь у них такое оружие, они не преминули бы им воспользоваться! А что, если у них нет его? Может, дело тут вовсе не в тайном оружии, а в чистой случайности…

Этим объясняется и исход битвы за Ла-шола-Кан. А что до первой экспедиции, кто-то вполне мог умышленно подставить под удар карликов, чтобы направить белоканцев по ложному следу. Но кому это выгодно? Если карлики не повинны во всех этих злодеяниях, тогда кто? Кто-то еще! Скорей всего, другой их исконный, беспощадный враг – термиты!

Подозрение не было лишено оснований. Последнее время отдельные воины из большого Восточного термитника все чаще стали переправляться через реку и вторгаться на охотничьи угодья федератов. Да, это точно термиты. Это они все подстроили так, чтобы стравить карликов с рыжими. Таким образом они намеревались избавиться от тех и других. Ослабив своих недругов, термиты запросто разорили бы их муравейники.

А как насчет вояк с запахом камня? Это могли быть наемные лазутчики термитов, и все тут.

Чем больше проясняются их мысли и единое сознание, тем крепче они верят в то, что непостижимое «тайное оружие» может быть только у термитов.

Однако их общение прерывает нахлынувший сонм запахов. Город решил использовать передышку перед новой войной для подготовки к празднику Возрождения – он должен состояться завтра.

«Все касты по местам! Самки и самцы отправляются в бурдючные хранилища насыщаться глюкозой! Стрелки возвращаются в камеры органической химии для пополнения запасов кислоты!»

Перед тем как расстаться со своими друзьями, 103 683-й воин испускает феромон: «Удачного соития! Не беспокойтесь, я сам займусь расследованием. Как только вы взлетите в небо, я выдвинусь к большому Восточному термитнику».

Не успевают они распрощаться, как вдруг появляются двое охотников – здоровяк и хромой коротышка – и начинают соскребать со стен летучие феромоны, следы их общения.

После трагического случая с инспектором Галеном и пожарными Николя поместили в приют, расположенный всего в нескольких сотнях метров от улицы Сибаритов.

Помимо круглых сирот туда свозили брошенных детей и тех, которых избивали родители. Люди и впрямь принадлежат к одному из редких видов, представители которого способны оставлять или обижать свое потомство. Маленькие человечки переживали в таких заведениях трудные годы, потому как зачастую средствами воспитания там были пинки и тумаки. Однако с возрастом они только закалялись. Многие из них потом шли служить в профессиональную армию.

Весь первый день совершенно удрученный Николя просидел на балконе, не отводя взгляда от леса. Но очень скоро он нашел спасительную отдушину в телевизоре, стоявшем в столовой. Воспитатели с радостью избавлялись от «сосунков», позволяя им часами тупо просиживать перед экраном. Вечером в спальне Жан с Филиппом, тоже сироты, спросили у него:

– А с тобой-то что стряслось?

– Ничего.

– Только не надо. Сюда в твоем возрасте за здорово живешь не попадают. Сколько тебе лет?

– Я все знаю. Твоих родителей, кажется, съели муравьи.

– Кто вам сказал такую чушь?

– Кто надо, вот кто. Расскажешь, что случилось с твоими родителями, тогда скажу.

– Не дождетесь.

Жан, тот, что покрепче, схватил Николя за плечи, а Филипп заломил ему руку за спину.

Николя вывернулся и ребром ладони хватил Жана по шее (он видел этот прием по телевизору – в каком-то китайском фильме). Тот закашлялся. Филипп опять навалился на Николя, пытаясь задушить, но он ударил его локтем в живот. Освободившись от обидчика, согнувшегося пополам и опустившегося на колени, Николя повернулся к Жану и плюнул ему в лицо. Жан пригнулся и укусил его за щиколотку, до крови. Трое мальчишек катались под кроватями, дубася друг дружку без всякой жалости. В конце концов Николя сдался.

– А ну говори, что случилось с твоими предками, не то бросим тебя на съедение муравьям!