Мусор

– Отвык, – односложно ответил он.

– Вообще не выпиваешь?

– Да нет, очень даже. Просто пиво давно не пил.

– А мы только его и пьём! И тянуть можно долго, и не сильно пьянеешь.

Как серьёзно она говорила об этом! Саша спросил, как у неё с поступлением, на кого собирается учиться. Та ответила, что всё уже решил отец: надо поступать на бухгалтера.

– Серьёзно? Ты – и бухгалтер?

Она выглядела слишком изысканно, независимо и решительно, чтобы предпочесть такую профессию.

– А что? Потом можно на ноготочки, реснички выучиться, зарабатывать этим.

Саша смотрела, произнося это, в почти пустой стакан, и невозможно было понять, говорит серьёзно или издевается. Тюрин спросил, зачем тогда учиться на бухгалтера. Девушка пожала плечами. Казалось, она хочет прервать этот неприятный разговор, возвращающий её к какой-то болезненной теме. «Но о чём тогда ещё с ней говорить?».

– И тебя это устроит? Не хочешь хотя бы попытаться куда-то в другое место?

– У меня знаешь, какой отец? Он, что решил, сделает, и бесполезно спорить.

– А ты-то сама чего хочешь?

– Я? – она посмотрела на него с вызовом, как будто в лице его видела всех взрослых, пытавшихся разбудить в ней ответственность и осознанность, допила залпом остатки пива и, чеканя каждое слово, ответила. – Я хочу себе набить татуировку во всю спину, потом на обе руки рукава, а потом на шею, и айфон десятый купить ещё.

Она не сразу отвела свой смелый взгляд, подняла бутылку с земли и приказала ему. «Налей». И вдруг засмеялась: «Не верь всему, что я говорю».

– Я понял, – с облегчением ответил Саша.

Колени её положенных одна на другую ног упирались в его, плохо помещавшиеся в песочнице.

«А я ей нравлюсь! Девка красивая. Ей бы сейчас сказать об этом, ещё пару каких-то глупостей – и всё, пропадёт”, – вернулся он к однажды уже отогнанной мысли.

Саша наливал пиво, наблюдая за ней, пока она держала стакан. Широкие квадратные скулы, аккуратный нос, высокий лоб…

«Конечно: ты почти вдвое её старше, приехал из Москвы, при этом позволяешь говорить с собой “на ты” и пить вместе на лавочке, как старые друзья… Как всё-таки пошло: приехать домой и закрутить роман со школьницей! Потому что у тебя давно не было секса; потому что в Москве на тебя никто не смотрит; потому что хочется восхищения; и ласки какой-то тоже хотелось бы… Доказать Тане, или самому себе, что она не единственная, после неё можно жить, и очень даже приятно».

– А мама твоя что думает насчёт бухгалтера?

– У меня нет мамы. Умерла, когда мне было шесть. У меня только отец и брат. Они на рынке обувью торгуют, хотят магазинчик открывать. Так что у них шкурный интерес, чтоб свой бухгалтер был.

Она закурила, свободно откинувшись назад, опираясь на поставленную на деревянный бортик руку.

– А у тебя самого какие планы? Так и будешь всю жизнь в газете?

– Не знаю, – Саша вздохнул.

И правда: какие планы? Написать прямо сейчас какой-то сумасшедше интересный материал, заявить о себе, как о прекрасном журналисте? Или всё же издать свою книгу, побороться за какую-то премию, попасть в литературную тусовку? Может быть, писать сценарии? Или так и оставаться всю жизнь тихоней с огромными амбициями и ощущением себя как недооценённого гения, в съёмной однушке, еле сводя концы с концами? Привлекая только провинциальных школьниц, изнывающих тут от скуки и безнадёги…

– Ну вот. Сам не знаешь, а меня расспрашиваешь! – она приветливо улыбнулась, обозначая, что это, скорее, юмор. – Семью завести не думал? Линка говорила, ты давно с девушкой живёшь.

– Жил. Больше нет.

Саша аж подскочил – так внезапно заиграла мелодия звонка в его кармане, сопровождаемая лёгкой вибрацией. Мама.

– А ты где есть-то? Я была уверена, что ты с Димкой в комнате, телек смотришь. Зашла – он говорит, ты и не был там после ужина. Где ты?

– Да я тут рядом. Сейчас приду, не волнуйся.

– А где ты, рядом? Ангелина с тобой?

– Нет, мам, мы по-отдельности, – не соврал Саша, но обрадовался, что хотя бы этим не обидит её. – Я, правда, совсем скоро буду.

Саша смотрела на него разочарованно.

– Мамочка? – ехидно спросила, от чего ему стало неприятно.

Да, конечно, в этом конфликте она на стороне подруги и вслед за сестрой не одобряет их мать. Но если, услышанное от Лины, это просто расстраивало, то от посторонней девчонки со своими семейными проблемами по-настоящему оскорбляло.

– Мама. Её можно понять. Я не приезжал несколько лет, а теперь каждый вечер как будто сбегаю от неё. Я лучше домой пойду. Ты как?

Саша посмотрела на тяжёлую недопитую бутыль пива и задумалась, куда её деть. Через некоторое время вслух сообщила, что может спрятать её у себя в сарае до завтра.

Она тоже поднялась, отряхивая брюки. Саша снова восхитился её ростом и статью, великолепно подобранной одеждой. «Ну, какой из неё бухгалтер? Чёрт, слишком эффектная девка для этого места!».

– Проводишь меня? – прямо попросила она. – Тут недалеко.