Муссон

Перед Эболи топталось еще несколько человек, но достаточно далеко. Он увидел, как они делают первые шаги назад, и внезапно запрокинул голову и испустил такой вопль, что даже Том оказался ошеломлен.

И невольно оглянулся.

Рот Эболи разверзся, как огромная красная пещера, татуированное лицо превратилось в маску звериной ярости. Вопль, изданный им, был криком самца огромной обезьяны, от этого звука трещали барабанные перепонки, он оглушал все чувства. Мужчины, стоявшие перед Эболи, умчались прочь в темноту еще до того, как отзвуки страшного вопля затихли над рекой.

Та же паника охватила и тех, кто стоял перед Томом: они рванулись прочь. Двое хромали и пошатывались из-за ран, но сумели добежать до боковой улочки, и топот их ног быстро затих в тумане.

– Боюсь, ты встревожил городскую стражу. – Том наклонился и вытер меч о юбки фальшивой шлюхи. – Она появится с минуты на минуту.

– Тогда уходим, – согласился Эболи.

После чудовищного вопля его голос показался утешающим, мягким и тихим.

Они перешагнули через валявшиеся на земле тела и поспешили к ступеням. Эболи направился к причаленной лодке, но Том повернул в сторону и пошел к лодочнику.

– Гинею за лодку! – пообещал Том, когда лодочник поспешил ему навстречу.

До лодочника оставалось меньше десяти шагов, когда тот вдруг распахнул полы своего плаща и выхватил спрятанный под ним пистолет. Том увидел два ствола, направленные на него, как два черных глаза без век.

Когда он смотрел в эти пустые глаза смерти, время словно остановилось. Все показалось нереальным, подобным сну. Хотя взгляд Тома как будто стал даже острее и все чувства тоже, его движения замедлились, будто он брел по густой липкой грязи.

Он видел, что оба курка пистолета взведены. Из-под широких полей шляпы поблескивал над ними один темный глаз, бледный указательный палец сгибался на спусковом крючке, неумолимо нажимая на него.

Том видел, как опустился боек левого ствола, видел вспышку запала, слышал удар кремня по стали…

Он пытался метнуться в сторону, но тело почти не повиновалось ему.

Пистолет в руке лодочника выстрелил. Облачко голубого порохового дыма заполнило воздух между ними. В то же самое мгновение Том почувствовал сильный удар, отбросивший его назад. Он тяжело упал спиной на камни. «Попал», – удивленно подумал он, растягиваясь наверху ступеней. Его грудь онемела. Том знал, что это предвещает. «Наверное, я убит…» Эта возникшая следом мысль вдруг наполнила его гневом. Он уставился вверх, на человека, стрелявшего в него.

По-прежнему держа в правой руке Нептунов меч, Том видел, как пистолет опускается вниз, словно смертельное жало василиска, направляя на него смертоносный пустой взгляд. «Если я убит, я не смогу пошевелить рукой с мечом…»

Его мозг внезапно вскипел, заставив Тома собрать силу и решимость до последней капли и послать их в правую руку.

К его изумлению, рука ничуть не утратила подвижности.

Она взметнулась, и меч вырвался из его пальцев, помчавшись вперед, как копье. Том наблюдал за его полетом – меч как будто медленно-премедленно летел в воздухе острием вперед, уверенный и точный, и свет фонаря заставлял искриться драгоценную золотую инкрустацию.

Лодочник стоял над Томом, его плащ распахнулся, открыв грудь. Под плащом на мужчине оказалась только черная шелковая рубашка, застегнутая до горла. И вот…

Прежде чем второй ствол пистолета выстрелил, сталь пронзила ткань под держащей оружие рукой, и Том увидел, как его сверкающий клинок волшебным образом исчез в туловище лодочника.

Лодочник замер неподвижно, застигнутый смертельным спазмом: лезвие меча рассекло его сердце надвое. Потом он покачнулся назад, и его длинные ноги в черных сапогах из отполированной кожи подогнулись под ним. Он упал назад и задергался. Но очень быстро затих.

Том приподнялся на локте и увидел, что Эболи несется к нему по ступеням.

– Клебе! Куда тебя ранило?

– Не знаю. Я ничего не чувствую.

Эболи отбросил полы плаща Тома, разорвал на нем рубашку. Когда он ощупывал крепкое молодое тело под ней, Том воскликнул:

– Эй, полегче! Если я еще не умер, то ты этого добьешься!

Эболи схватил фонарь, который все так же горел на верхней ступеньке, и полностью открыл задвижку. Луч он направил на обнаженную грудь Тома. Там была кровь, много крови.

– Справа внизу, – пробормотал Эболи. – Не сердце, но, возможно, легкие.

Он посветил в глаза Тому и увидел, как сразу сократились зрачки.

– Хорошо! А теперь покашляй.

Том послушно сделал как велено и отер губы тыльной стороной ладони.

– Крови нет! – сказал он, рассмотрев свою руку.

– Благодари своих богов и моих, Клебе, – сердито произнес Эболи, заставляя Тома лечь на спину. – Будет больно! – пообещал он. – Кричи, если хочешь, но я должен выяснить, где пуля.

Он нашел рану и, прежде чем Том успел собратья с духом, сунул в нее длинный толстый палец. Том выгнулся и заорал, как девственница, которую грубо насилуют.

– Она ударилась о ребро и отскочила в сторону. – Эболи вытащил из раны окровавленный палец. – Но внутрь груди она не попала.