Музеи… или вдохновляющая музыка The Chemical Brothers

Элизабет прошла вперёд, поближе к проёму. От былого величия мало что осталось – голые почерневшие стены навевали грусть. Становилось неудобно за так называемую цивилизацию.

Эти блоки больше походили на стены бытового помещения где-нибудь на окраине современного мегаполиса, нежели на древний храм. И это всё, что мы сумели сохранить?!

Не хватает только граффити и мусора по углам для полноты картины. От этой культурной нищеты Элизабет всегда становилось грустно.

И всё же, ей хотелось пройти дальше! Походить под сводчатым потолком храма, посмотреть на остатки былого – что называется, «взглянуть одним глазком». Но пока что, шоу продолжается.

Из кромешной тьмы вышел служитель и протянул ей поднос. Девушка быстро вернулась на своё место. Признаться, она сначала не поняла, что это за штуковина такая – вроде как из пластика.

Лишь встав на своё место, она сумела рассмотреть деталь более внимательно.

«Ну вот что ты будешь делать?!» – покачала она головой.

Теперь ей стало понятно, что держит она перед собой ритуальный нож.

Интересно, как дальше будет развиваться сюжет? Ведь по правилам драматургии, если появилось оружие, оно должно быть использовано.

Снизу доносился гул музыки. На площадке перед храмом лишь барабаны поддерживали музыкальное сопровождение, сузившись до ритма сердца. А оно у Бет готово вот-вот выпрыгнуть из груди; она сама не скажет – почему.

«Неужели это происходит со мной?!» – подумала девушка.

Необычайное религиозное чувство охватило её.

Этот маленький пятачок на вершине пирамиды – центр мироздания майя! Четыре священных дерева удерживают тринадцать небес, а под ними – девять преисподних: столько больших ступеней у пирамиды.

Там внизу, у самого подножия каменного сооружения, танцуют люди. Больше всего неистовствовали жрецы с ножами – последователи культа Шипе: поймали люди кураж! К ним присоединился Ум-Цек, с головой каймана – повелитель черепов.

Люди на площади радовались – Хун Ахпу и Шбаланке победили обитателей Шибальбы! Владыки тьмы Хун Камер, Вукуб Каме, Шикирипат и другие лишились своей силы и стали объектами для насмешек. Принося их на руках, люди в масках муравьёв без всякого почтения скидывали их в центр круга, а затем из шлемов владык тёмных сил зрители вырывали перья, обмазывали их тела жиром, давали полизать собакам, поджигали их набедренные повязки и окатывали водой. В общем, всячески издевались над ними.

Теперь человек диктует свою волю тёмным ипостасям своей души. А человек, лишённый этой воли, достоин презрения. К сожалению, Тим такой воли не проявил…

Откуда-то из-за спин воинов вышел музыкант с огромной раковиной. Над площадью раздался протяжный гул, и ритм музыки поменялся. Воздух наполнился вибрацией, будто происходит камнепад. Жрецы и наком освободили пространство на помосте, и в его центре встал, изготовившись начать танец, юноша с початком кукурузы на голове. С сосредоточенным видом, Юм-Кааш стал двигаться в ритме.

«Танец бога маиса!» – догадалась Элизабет.

Что ни говори, а Бет получила эстетическое удовольствие. То мгновение, когда забываешь, что существуют компьютеры, а над головой летают спутники.

Внизу люди снова взялись за стебли тростника и поднимали их к небу. Сверху это выглядело как всход урожая.

Потом Юм-Кааша сменили верховный жрец и бакабы – последовал не менее удивительный, экспрессивный танец.

Наконец священные танцы закончились. Бакабы разошлись по сторонам. В центре помоста остался только ах-кин, и к нему подошёл Тим.

Пока ах-кин производил свои манипуляции, Элиза снова задумалась о происходящем с ней:

«Это сколько надо сил, времени и средств, чтобы всё это организовать: массовка, костюмы, разрешение… Сумасшедший! Как же я его люблю!» – подумала в этот момент она о Тиме.

Тим сосредоточенно смотрел на жреца, произносящего над ним заклинания. Выглядел он затравленно и с безумным блеском в глазах, будто только сейчас он начал осознавать весь ужас происходящего.

«Неужели Тим может так вдохновенно играть роль? Не знала о его таком таланте… – подумала Бет. – Или в той бурде, что мы пили, была натуральная кока?»

Тима продолжали окуривать жрицы в красном и чёрном одеяниях, произнося над ним заклинания. Над головами летал целый рой масок – нечисть и тут пыталась забрать его душу себе до посвящения. Эта вереница образов: жрицы, бакабы, воины – носители масок и тотемов – стала заслонять от Бет то, что происходило перед алтарём. Девушке показалось, что про неё все забыли.

Как только она об этом подумала, их с Шуллой позвали, и они вышли на лобное место. Подошёл верховный жрец. Шулла открыла для него свой сосуд, и ах-кин погрузил в него свои пальцы. Другой рукой он взял с подноса обсидиановый нож. Помазав рукоять, а затем и лезвие голубой субстанцией, ах-кин положил орудие обратно. Производя свои манипуляции, жрец, не переставая, бормотал заклинания.

Даже сейчас, когда Элизабет стоит рядом, Тим совсем не обращал на неё внимания – будто они не знакомы вовсе. И даже когда их взгляды пересекались, она не замечала в нём никакого намёка на лукавство – типа всё по-настоящему.