Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера

«Нигде, я думаю, кроме Рима, нет такого множества храмов, как в Венеции; и все они представляют двойной интерес: исторические воспоминания здесь неразлучны с чудесами искусства. Картины, фрески, статуи превращают каждый храм в музей. Когда атмосфера блещет ослепительным солнцем, томит зноем, путешественнику дорого всякое хранилище прохлады и тени. Откиньте синюю завесу, войдите в дом божий: вечная свежесть посреди мраморных колоннад, кроткий свет, проникающий сквозь расписанные стекла, все располагает здесь к думе о неведомом… Готическая скамья с изящной резьбой предлагается вам для душевной сиесты.

В церкви Maria dei Frari я посетил могилу Тициана, этого столетнего дожа венециянской школы живописи. Чужая рука начертала имя его на простом могильном камне. В последние годы республики Канова предложил проект памятника великому живописцу и взялся исполнить работу без всякого вознаграждения; но обстоятельства изменились, и памятник достался на долю самого ваятеля…»

Из «Италия в 1847 году» Владимира Яковлева

«Францисканская церковь оказалась высокой, холодной и пустой. Здание меня разочаровало, показалось мрачным, а пришел я туда, чтобы взглянуть на могилу Тициана. Когда уходил, посмотрел на алтарь и увидел одну из самых знаменитых мадонн художника. „Странно, – подумал я, – что в пустой церкви горит свет“. Подошел, намереваясь его выключить, но выключателя не обнаружил. Оказалось, что и освещения никакого нет: это краски на картине Тициана производили такое впечатление…»

Из «От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии» Генри В. Мортона

4 ноября 2013 года

Сан-Панталон (San Pantalon)

За демонстративно невзрачным, недооформленным рябым фасадом находится одна из самых эффектных потолочных росписей, Джованни Антонио Фумиани работал над ней 24 года.

Есть церкви, подавляющие тебя величием (Фрари или Сан-Дзаниполо), а есть небольшие уютные церквушки, словно бы специально предназначенные для покоя и сосредоточенности.

Сан-Панталон как раз из таких: вокруг шумит и пенится студенческая жизнь, мельчают каналы, на мосту, ведущем ко входу, обязательно фотографируются, а здесь такой мощный потолок, что забываешь обо всем на свете. Изучаешь храм не ногами, но темечком, раскрывающимся навстречу роскошной, во весь потолок, гигантской росписи, теряющейся, тающей в плоскостной темноте.

Во второй половине дня все еще видно огромное, как на ноябрьской демонстрации, крылатое воинство, обломки колонн и всеобщий подъем, точно с крутого косогора, резко вверх, но деталей и роскоши венецианских красок уже не разглядеть.

По краям в нишах висят темные картины, одну из них (позднего Веронезе) я даже подсветил за 50 центов.

Очень, кстати, удобно: фонарь горит одну минуту, и все это время тебе есть чем заняться. Тем более что ты знаешь: свет сейчас истончится, изображение вновь погрузится в сон. Скорее всего, больше ты его в реале уже никогда не увидишь.

Но, странное дело, так уж устроено современное сознание, привыкшее к беспрестанной гонке за все новыми и новыми впечатлениями, что одной минуты даже на позднего Веронезе тебе слишком много. Веронезе!