Читаем Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера полностью

Обычные фотографии с деталями домов, пейзажами или людьми. Качественные, конечно, но не «ах», ибо не журнал и не Instagram, не репортаж и не постановка, а нечто по определению промежуточное. Любительское, намеренно бросовое, почти не кадрированное. С заваленными горизонтами и яркими пейзажными пятнами.

Кстати, любой желающий может взять и купить такую фотографию за €2, меньше их в пачках от этого не становится.

Блоки однотипных фотографий, поставленных на деревянные бруски-подставки, точно только что из типографии, оказываются конечным пунктом развития всего мирового искусства, набором скучных (скученных, легко тиражируемых) деталей, вписанных в неоправданно дорогущую раму.

Если подняться этажом выше, то можно увидеть уже залы собственно ангольского искусства – с картинами и скульптурами весьма среднего уровня. Недопереваренный модернизм с очевидными «национальными особенностями» и умеренной степенью «этнографии».

Но это уже как бы бонус, без которого можно легко обойтись, ведь ничего, кроме этих артефактов, тут нет, а без дополнения и проясненности контекста, прилагаемых к каждому биеннальному проекту, они выглядят самой обычной выставкой самого обычного современного искусства. Не поспевающего, между прочим, за актуальными тенденциями, слегка тяжеловесного, но мастеровитого, матерого, принципиально старомодного.

Если бы все те же работы выставили не в Венеции и не в биеннальной программе, а где-нибудь в ином, более нейтральном месте, то они бы не прозвучали. Даже не срезонировали.

Там, разумеется, есть и национальный колорит, и «мысль народная», но куда важнее, что на закате в узкие окна палаццо Чини льется ровный закадровый свет, образуя дорожки на паркете и давая нечаянные тени скульптурам и деревянным ассамбляжам, грубо наструганным и не менее грубо сколоченным из древесины.

Концептуально безупречный ход, позволяющий отметить кураторов, а не самих живописцев, что, видимо, жюри Биеннале и сделало.[27]

Подарив мне возможность увидеть своего первого в жизни «живого» Пьеро делла Франческа без «предварительной записи».

8 ноября 2013 года

Мои твиты

Пт, 22:23. У могилы Тинторетто подумал: в Италии все далекое становится близким, а у нас ровно наоборот, близкое – далеким. Через два года после того, как прошло то или иное событие, никто его уже не помнит.

Пт, 22:24. Художников в Венеции можно выбирать под настроение. Как парфюм или вино. Кого вы предпочитаете в это время суток, Тинторетто или Веронезе?

Пт, 22:54. Вообще сегодня была пятница тихих церквей (в основном в районе Сан-Поло и Санта-Кроче), Тьеполо (причем младшего) и Тинторетто.

Пт, 23:02. Первая церковь сегодня – Сан-Джованни Элемозинарио стоит недалеко от рынка Риальто (на самом рынке есть еще Сан-Джакомо ди Риальто) с Тицианом.

Пт, 23:03. Чтобы дойти до второй, Сан-Поло, надо идти в сторону Фрари. Там, в сакристии, есть зала с шедевральным циклом Тьеполо-младшего про Крестный Путь Христа.

Пт, 23:05. Дальше у меня по плану шла Сан-Джакомо даль Орио с потолком сакристии, расписанным Веронезе, и общим потолком, похожим на корабельное днище.

Пт, 23:09. Потом на север к Сан-Стае с традиционным теперь уже набором из Тьеполо и Пьяццетты. Но для того, чтобы что-то осталось в памяти, этого уже мало.

Пт, 23:10. К тинтореттовской Мадонна дель Орто пошел, когда уже почти стемнело. Слегка заблудился, вышел на северный край города. Дорога, похожая на хадж.

Сан-Стае (San Stae)

Обычно я записываю свои впечатления по порядку их поступления – от первого к последнему, – но сегодня решил сделать наоборот: начать с конца, чтобы, набрав рабочий режим, распределить написанное так, как того сегодняшние церкви заслуживают.

Перейти на страницу:

Все книги серии Территория свободной мысли. Русский нон-фикшн

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика