Мы, Божией милостию, Николай Вторый…

– К чему вы клоните, Антон Францевич, вы что, мне угрожаете? – Нет, я никому не угрожаю, это не в моих правилах, – не меняя тона, отвечал Добржинский, – я просто описываю ваше положение, как оно есть. Позвольте мне досказать до конца, а там уж будем решать, что со всем эти делать. – Без тебя решим как-нибудь, – вновь мысленно ответил ему я, но решил не поддаваться душившей меня злости. – Так вот, – продолжал Добржинский, положение ваше тоже не завидное. Георгий ждёт вашего отречения, это правда, и без него, без отречения власть на себя не примет. Но вашему регенту, дяде Владимиру это только на руку. У него уже готово заключение врачей о вашей психической болезни, которое он обнародует, если вы не отречётесь, и народ, и даже наша пресловутая интеллигенция с этим смирятся, вот увидите. У будет ваш дядя править по баварскому примеру при душевно-больном племяннике. А там, глядишь, и Георгий, не дай Бог, помрёт, сколько ему осталось? Год или два, не больше. А юный Михаил, брат ваш младший, для бремени власти не создан, вы сами это лучше меня знаете, и если с вами, не дай Бог, что случится, – Добржинский сделал намеренную паузу, – он-то уж точно отречётся. – Аликс встала и сжала руки в кулаки, словно хотела ударить человека с чёрной тростью по лицу. А гость, совершенно не обращая на неё внимание, продолжал: – В этом случае по закону о престолонаследии на трон взойдёт он сам, Владимир Александрович. Да-да, взойдёт, и ещё и династию новую начнёт, как Карл Валуа во Франции. Сыновей-то у него как-никак четверо. – Слушаю я вас внимательно, Антон Францевич, – решил я прервать этот монолог, – и всё же не понимаю, что вы хотите сказать и, вообще, зачем вы приехали. – Ну, хорошо, раз решил быть откровенным, так уж буду, до конца. – Чёрные глаза Добржинского впервые сверкнули из-под очков, и от его взгляда, как и при первой встрече мне стало не по себе. – План вашего дяди мне не нравится, очень не нравится. Уже первые недели показали: разбазарит он всё и оставит государство без гроша. Назначит свою марионетку министром финансов, вместо Витте, и будет черпать из казны, сколько захочет. И вообще, неизвестность, неопределённость… В такие минуты все смутьяны живо поднимают голову. Так и до развала всей империи не далеко. А чтобы сорвать его план, есть только один способ – вам подписать отречение в пользу Георгия, остаться на свободе, встретиться с ним и убедить его взять себе другого регента, например Великого князя Николая Николаевича, честнейшего человека. Или вообще править самому, если он в силах. – В кабинете повисла тишина, слышно было только мерное потрескивание старинных английских часов на большом ореховом трюмо. Аликс продолжала стоять, но кулаки её разжались. Добржинский тоже встал, всем видом показывая, что его откровенность далась ему нелегко. – Напишите мне о вашем решении или пригласите ещё раз, можем обсудить детали. – И, взмахнув тростью, великий переговорщик, лишь слегка поклонившись, вышел из кабинета.

Да будет воля твоя