Мы, Божией милостию, Николай Вторый…

Слова Секеринского немного успокоили меня. Во-первых, мне стало ясно, что о содержании реформ они, заговорщики точно не знают, а лишь догадываются. А во-вторых, они не могут договориться о том, кто возьмёт власть в свои руки, и есть вариант, что на этой почве окончательно перегрызутся. Депутацию на Кавказ? Сразу вспомнилось худое, измождённое лицо брата Георгия с длинным тонким носом и острыми, торчащими назад ушами, лицо, которое я видел только на фотографии, врачи не разрешили нынешнему наследнику престола даже на коронацию приехать. Осмелится ли он, больной туберкулёзом в последней стадии, отобрать власть у своего старшего брата? Нет, вряд ли он согласится. В любом случае надо действовать быстро, немедленно запросить у Витте проект конституции и как можно скорее представить в Государственный Совет и Сенат. Он будет отвергнут, но это уже не важно, дело будет почти сделано. – Ваше Величество, – голос Секеринского вывел меня из раздумий, – скажите а вы полностью доверяете своему секретарю Сипягину? – Нет, я его ещё совсем не знаю. – И правильно, очень он уж близок к Плеве и всем остальным. Если вы хотите связаться со мной, посылайте записку через Чемодурова, он – наш человек. – Не наш, а твой, – дошло наконец до меня. – Вот это сюрприз. То-то ты так хорошо осведомлён обо всём, что со мной случается. – Или телефонируйте мне, – продолжил шеф тайной полиции. – Как? – А просто снимите трубку и попросите барышню соединить. Кто-нибудь обязательно подойдёт: или я, или мой помощник. – Пётр Васильевич, а скажите мне честно, зачем вы всё это делаете? У меня всё время такое чувство, что вы знаете больше, чем говорите? – Зачем иду наперекор начальству? А потому что это единственный способ это начальство сместить. И занять его место. И только вы, Ваше Величество, в этом мне можете помочь. Кем бы вы ни были. – Секеринский смотрел прямо мне в глаза с видом человека, которому нечего в этой жизни больше терять; и у меня опять, как при первой нашей встрече, возникло чувство, что он видит меня насквозь. Я не нашёлся, что ему ответить, а Секеринский, воспользовавшись моментом, откланялся и быстро вышел из кабинета.

Когда почва уходит из-под ног