My Joy (СИ)

Всю оставшуюся дорогу до дома Беллами он раскладывал имеющуюся информацию по полочкам, в конце концов придя к одному единственному выводу. Этот человек занял его бывшую должность – учителя литературы и английского языка. Именно из-за увольнения, которое казалось Доминику его спасением и попыткой обезопасить самого Мэттью, у этого человека появилась возможность прийти в школу и остаться в ней на законных основаниях.

Пока что было неясно, как именно этот самый Доминик узнал о том, где учится Мэттью, и пришёл ли в школу ради него. Ховард припарковался неподалёку от детской площадки, чтобы проделать оставшийся путь до дома пешком. Не привлекать к себе лишнее внимание стало своего рода ежедневной привычкой. Он и без того никогда не слыл тем, кто ведёт себя вызывающе, впоследствии получая слова порицания за содеянное. Доминик считал себя человеком разумным и в меру занудным, что помогало ему не влезать в большие неприятности тридцать пять лет кряду. На тридцать шестой год в его жизни появилась маленькая и очаровательная неприятность, носящая красивое имя – Мэттью. Беллами не преследовал никакого злого умысла, действуя так, как ему подсказывала подростковая непосредственность. Однажды став жертвой грубой неучтивости, он искал поддержки, надеясь найти её у матери и брата. Но если первая и была готова ему помочь, на деле же попросту не находила на этого времени. Про Пола не стоит и не заикаться – о его безразличии к судьбе брата можно было слагать легенды, передавая их из уст в уста.

Мэттью пришёл именно к нему. Не требуя излишнего внимания, только слушая и ничего не прося взамен. Оставался после уроков, мало говорил, а после срывался и убегал, боясь опоздать на школьный автобус. Всё хоть и начиналось странно, но ничто не предвещало беды. Можно было сколь угодно долго винить себя в том, что однажды голову посетили дурные мысли, но у Доминика было одно огромное преимущество – подобные мысли возникли и у самого Мэттью, только ещё раньше. Подросток не совсем понимал, чем руководствовался, слепо тычась в протянутую руку помощи. Ховард думал и о том, могли ли они дружить, если бы тогда он пресёк поползновения на свою личную жизнь. Не стал рассказывать о том, с кем он жил и как потерял этого человека. У Мэттью попросту не возникло бы повода навязываться в гости и проявлять заботу, которую напротив должны были дарить ему. Доминик хотел дарить ему эту самую заботу, и тогда и сейчас. Хотел оберегать его, любить и быть рядом.

До окончания учебного года оставалось совсем немного. За это время может произойти что угодно, и именно Доминик должен был больше остальных озаботиться возникшей проблемой.

***

Мэттью открыл ему дверь и тут же отступил в сторону, пропуская вглубь дома. Молча прошёл на кухню и уселся за стол, подвинул чашку с чем-то дымящимся на другую его сторону и призывно посмотрел на Доминика. Присев напротив Беллами, он помолчал, обхватил предназначенную ему кружку пальцами и глянул в окно, за которым разыгрывалась непогода. Поднимался ветер, беспокоя деревья и постукивая их ветками в кухонное окно.

– Я должен сделать что-нибудь, – сообщил Доминик.

Констатировал факт, нежели сделал предложение.

– Я не боюсь его, ничуть, – Мэттью сложил руки на груди и привычно задрал нос, – что он мне сделает? Теперь я знаю, чего он хотел от меня, но понятия не имею, хочет ли получить то же самое вновь.

– Мы не должны рисковать, выжидая. Соизволит ли он что-либо предпринять, либо же будет мозолить глаза, нервируя одним своим присутствием, – Доминик помолчал. – Ты не говорил, что он был учителем тех же предметов, которые вёл и я.

– Не посчитал это важным.

– Твой выбор был не таким уж и случайным.

– Он не был случайным, – Мэттью вскочил на ноги, – он был совсем неслучайным. Но я не то, чтобы выбирал, это произошло само по себе… Так ведь бывает, да?

– Именно так и бывает, – улыбнувшись, Ховард тоже встал. Никакая еда не лезла в горло, когда в глазах Мэттью отражалось столько непонимания ситуации, в которую он попал.

Ховард обогнул стол, шагнул к Мэттью и привлёк к себе, а тот, тяжко вздохнув, вцепился в плечи учителя пальцами, прижимаясь теснее. Прошло несколько минут, за которые оба не пытались предпринять каких-либо действий, просто наслаждаясь этим кратким мигом, впитывая хотя бы мнимое чувство безопасности. Доминик был уверен, что всё наладится, особую надежду возлагая на скорейшее окончание учебного года.

– Что же я должен сделать, детка? – прошептал он, поглаживая Мэттью по волосам и ероша их пальцами. – Никто не должен причинять тебе вреда.

– Ты не можешь так просто прийти в школу и приказать ему отстать от меня, ведь он ничего не сделал, а тебя вряд ли правильно поймут. Я бы хотел, чтобы хоть кто-нибудь узнал о том, что нас связывает.

– Тебе было бы легче?

– Возможно. Ты можешь рассказать Хейли, а я? Невозможно столько держать в себе.

– Ты можешь рассказать Моргану, – Доминик наклонился к его лицу, – только не называй моего имени.

– Он может догадаться.