My Joy (СИ)

– Угадал. На протяжении шестнадцати лет. В порыве гнева она не раз говорила мне, что если бы не моя любовь к членам, то мы бы до сих пор были счастливы вместе, – Доминик недоумённо пожал плечами; он опьянел ещё больше, – но мы ведь и так счастливы вместе.

– Слишком много членов в этот вечер, а ты так и не показал свой, – Том выпил и из своей рюмки, и из рюмки Ховарда, поставил обе на стол и с наслаждением доел с тарелки всю закуску.

– Даже не надейся, что я захочу посмотреть, у меня назавтра запланирован поход в кино.

– Сделай что-нибудь грязное в зале кинотеатра, пусть это будет подарком на мой будущий день рождения.

Может быть, Том и шутил об этом, но Доминик отчего-то воспринял его просьбу если не серьёзно, то хотя бы достойной того, чтобы порыться в памяти и вспомнить их первую встречу: тогда Том сообщил ему, что в сентябре ему стукнет тридцать. Разница между ними была столь небольшой и настолько масштабной, что это удивляло их обоих, но только до того момента, когда первая капля алкоголя попадала им в рот.

Чуть подумав, Том добавил:

– Пускай я и начал этот разговор с иным умыслом.

– Тебя так заботит то, что он не имеет возможности держать меня за руку на людях? – Доминик почувствовал горечь досады, медленно подкравшейся вместе с остатками виски на дне бутылки.

– Меня заботит то, насколько всё это изменит вас. Что будет с вами спустя много лет.

– Меня будет ждать то же, что и всех: безликая надгробная плита, коих тысячи на кладбище Лонс Вуд. Меня будут ждать в аду, в который я не верю, те, кто не пустят меня в рай, в который я не верю вдвойне. А перед этим я, пожалуй, помучаюсь ещё пару десятков лет, чтобы предстать хоть перед кем-нибудь в конце этого странного пути.

– Я точно больше тебе не налью, – сосредоточенно выговаривая слова чуть ли не по буквам, сообщил Том; кажется, он и не слушал своего собеседника, заладив одно и то же: – Но всё же подумай о том, что будет, если вы встретитесь спустя много лет.

Доминик, конечно же, думал об этом. Не раз и не два прокручивал в голове эти сцены – то драматичные в своей комичности, то наполненные немыслимым количеством недосказанности даже в жалких фантазиях. Всё его будущее было одним большим пустым полотном, покрытым пеплом недосказанности.

– Хочешь, я расскажу тебе о том, что будет через год, два или пять?

– Я весь нетерпение.

Придвинувшись ближе и склонившись на позволительное для беседы расстояние, Доминик изрёк без единой запинки:

– Через год Мэттью будет семнадцать. Через два – восемнадцать, а через пять – двадцать один.

Том хрипло засмеялся и, сдавшись, разлил им обоим оставшийся виски, позабыв о дополнительных ингредиентах, стоящих на столе.

– …и мне, даже не знаю, кого поблагодарить, через пять лет будет не восемьдесят, и на том двойное спасибо.

Закончив разглагольствования о пространном будущем, они допили всё то, что можно было допить и разъехались по домам, не сказав друг другу ни слова. Уже прибыв домой, Доминик почувствовал себя окончательно разбитым.

Наконец, вернувшись мыслями в настоящее – более чем приятное, – Доминик прикрыл глаза и придвинулся ближе, опаляя щёку Мэттью разгорячённым дыханием. Действовать по инструкции Тома не хотелось, но руки сами по себе кружили там, где их почти насильно удерживали. Мэттью тяжело дышал, чуть запрокинув голову, и ждал. Ждал с нетерпением и одновременно с этим – готовый прождать хоть весь фильм, уже после получив всё, что пожелает. Его хотелось обнять и спрятать ото всех, унести с собой и оберегать от проблем, подстерегающих на каждом шагу. Его хотелось ласково целовать, и в этом Ховард не посмел себе отказать, даря подростку осторожный, почти обходительный поцелуй, вместо ожидаемых ласк за резинкой просторных шорт. Возбуждение порождало нежность, нежность унимала пыл и давала время подумать над собственным поведением.

– Я люблю тебя, – сказал Доминик, когда киноэкран потух, и всё погрузилось в непроглядную темноту. – И буду любить всегда.

Мэттью ничего не ответил. Только посмотрел внимательным взглядом, ставшим заметным при слабом свечении экрана, и в его глазах можно было прочесть любой ответ: от самого ожидаемого до крайне нежелательного.

– Нам снова придётся купить этот фильм на диске, – он пристроил голову на плече бывшего учителя. Волнующее чувство не слишком приятного дежа вю вопреки всему дарило самые положительные впечатления.

***

Самое настоящее свидание, как они называли это, случилось так же внезапно, как и было запланировано. Получив от бывшего сокурсника приглашение поиграть в гольф, Доминик поначалу подумал, что Карл спутал его с каким-нибудь другим Домиником, безумно влюблённым в этот странный, на его скромный взгляд, спорт. Но Карл Малкольм никогда ничего не путал и уж тем более – никого. Явившись точно по расписанию, едва собрав себя по частям в семь утра, Ховард приехал к воротам закрытого парка, где иногда, проезжая мимо на машине, хотел погулять, но не имел на то никакого права. Теперь же его пропустили без каких-либо проблем, стоило ему назваться.