My Joy (СИ)

Всё происходящее вызывало непонимание такой силы, что в пору было усомниться в реальности этого обеда и, тем более, предстоящего ужина, состоявшегося немного раньше привычных семи тридцати вечера. Доминик продолжал молчать, поздоровавшись с Робертом, прибывшим точно по расписанию, и старался не смотреть ни на Мэрилин, ни на Мэттью. Подросток то и дело корчил рожицы Роберту, болтал без умолку о том, как ему нравятся озёра и реки, и не выглядел обеспокоенным даже на самую малость.

Когда Роберт вышел на улицу, Мэттью выскользнул вслед за ним, чтобы посмотреть на новую машину своего потенциального отчима, о которой тот не забыл упомянуть за ужином, красочно расписав не только достоинства авто, но и его недостатки. Задавшись целью не двигаться с места до Второго Пришествия, Доминик не заметил, как вновь остался один на один с Мэрилин.

– Уже ничего не изменить, – сказала она, неотрывно глядя в зеркало, удерживаемое в её изящной руке.

Она встала и ухватила с дивана сумочку, прошлась по гостиной, собрала недостающие для работы вещи и напоследок обронила голосом лишённым всяких эмоций:

– Мы ещё не раз поговорим об этом, Доминик. Если позволишь, я загляну послезавтра к тебе домой.

– Конечно, – он слабо кивнул, – в любое время.

День не мог сделаться более странным, чем был в этот момент. Доминик громко выдохнул, стоило Мэрилин прикрыть за собой дверь в прихожей, и глупо уставился на чашку из-под чая со следами помады. Через пару минут вернулся Мэттью и уселся к нему на колени, обняв за шею и утыкаясь носом в светлые волосы.

– Что с тобой?

– Пытаюсь вспомнить, какой чай любит твоя мама.

– Готов поспорить на гитару мистера Джонса, что она не различит даже чёрный и зелёный чаи.

– Ты думаешь?

– Она любит кофе, а чай подаёт только гостям.

– Тогда послезавтра я буду угощать её кофе.

– А меня? Чем ты будешь угощать меня? – Мэттью улыбнулся, зарываясь носом в плечо Доминика.

– Вынужден сообщить, что это будет диалог с глазу на глаз.

– Чего она хочет? – Беллами мгновенно напрягся и поднял голову.

– Кажется, она настроена весьма мирно, – Доминик практически не лгал, говоря подобное. Вопреки всем ожиданиям и каким-никаким общественным нормам, Мэрилин вела стоически настолько, что переживания отошли на задний план. Каким-то образом стоило дождаться послезавтра и уже в этот день выяснить, стоит ли ему паковать чемоданы и в спешке покидать город.

Решив вести себя так же, как и несколькими часами ранее, Доминик увлёкся разговором с Мэттью, после был втянут в игру на составление слов и, конечно же, одержал в ней победу, выложив из пластмассовых квадратиков с буквами такие слова, о существовании которых Беллами и не догадывался.

– Так нечестно, – незамедлительно сообщил он, надув губы. – Ты должен был поддаваться.

– Когда-нибудь ты обыграешь меня, даже если я не буду поддаваться, – серьёзно сообщил ему Доминик, сметая все квадратики с поля и начиная выкладывать новое длинное слово.

– Так ты поддавался?

– Разве что самую малость.

– Эти твои сотни и тысячи прочитанных книг лишают меня возможности обыграть тебя когда-нибудь.

Доминик усмехнулся. Книги никогда не были его помощниками, и он редко искал в них ответ на какие-либо вопросы. Он переживал вместе с героями романов, радовался их счастью, но редко брал с вымышленных или же реально имевших место быть героев пример, предпочитая наступать на личные грабли – иногда даже по несколько раз.

– Есть десятки и сотни игр, в которых ты сделаешь меня в два счёта, – попытался ободрить он, убирая скраббл со стола, когда буквенный лабиринт выдал одно замысловатое слово, за которое он мог получить немало очков.

«Неопределённость»

***

На следующий день Мэттью отправился с отцом в Стокпорт, затерявшись там до обеда следующего дня. Весь день он писал Доминику самые разные сообщения, начиная с попыток прогнать хандру, не так уж внезапную повисшую над его бывшим учителем, и заканчивая неловкими попытками флиртовать. И, только вернувшись в Лидс, сразу же примчался к Доминику домой, прямо в дверях повиснув на его шее. Оставшуюся часть дня они провели в странной тишине, читая и иногда вставая с дивана, чтобы переключить песню на проигрывателе или чем-нибудь перекусить на кухне.

Только и думая о том, что именно принесёт с собой завтрашний разговор с Мэрилин, он не чувствовал сильного беспокойства хотя бы потому, что Мэттью был рядом с ним. Иногда подросток поднимал глаза от книги, долго разглядывая его лицо, и под конец этого зрительного контакта, улыбался – довольно и, наверное, ободряюще. По крайней мере, сам Ховард думал так, видя во всех жестах Беллами попытки уладить что-то, чего он не знал, ведь он всегда умел тонко чувствовать, улавливая чужие переживания, даже если не знал об этом наверняка. Даже если сам не осознавал, что пытался успокоить кого-либо, он делал это – жестами, словами, ласковыми касаниями или, в конце концов, сводящими с ума поцелуями, от которых любой вконец лишился бы всех проблем хотя бы на тот момент, пока губы Мэттью касались где-то под подбородком, медленно перемещаясь на шею.