My Joy (СИ)

– Мэттью стал оставаться после уроков, чаще всего во вторник. Сначала он сидел на последней парте, занимаясь своими делами несколько минут, пересаживался на первую и начинал говорить со мной. Ничего конкретного: обычная подростковая болтовня, но неизменно монолог заканчивался одной фразой. Он говорил, что я лучше, чем думаю.

Мэрилин вновь закрыла глаза и ухватилась ладонью за лоб, как в горячке или при резкой боли.

– Так странно. Он говорил подобное и мне, когда я начинала спрашивать у него, ещё в начале зимы, стоит ли тебе доверять.

– Может быть и не стоило, – он горько усмехнулся.

– Моей решимости вытрясти из тебя правду сегодня не суждено разрастись до нужных размеров. Расскажи мне что-нибудь ещё.

– Он покупал мне кофе, – Доминик вспомнил это без каких-либо эмоций, хотя обычно та история вызывала у него улыбку и приятную тяжесть в груди. – Болтался со мной, когда я выбирался погулять после школы, морил меня своими нелепыми шутками и не делал ничего, чтобы понравиться мне, но в один из дней он предложил свою дружбу, так незамысловато и немного нелепо. Пару раз я возил его туда, где прожил первые двадцать лет жизни, иногда ужинал в его компании, заказав что-нибудь по телефону, и неизменно получал его поддержку в дни особой хандры. Это прозвучит нелепо и избито, но он в самом деле заново научил меня улыбаться после случившегося за год до нашего с Мэттью знакомства.

– Что произошло потом?

По неким негласным правилам Мэрилин должна была с сочувствием поинтересоваться, что же случилось за год до этого, но она, что легко объяснимо, хотела сперва пролить свет на историю с другой стороны.

– Мы стали ещё чаще бывать где-либо вместе. Я возил его в школу, иногда подбрасывал домой, ещё реже – приглашал в гости. Он рассказывал мне о том, какая чудесная у него мама и скучал по папе, ничуть не стесняясь этого. В один из таких дней, во время прогулки, он пригласил меня в ваш дом. Накормил чудесным ужином, который приготовил сам, сыграл мне на гитаре и впервые признался, что хочет бросить школу, чтобы пойти работать.

Не слишком ловко орудуя воспоминаниями, Доминик менял их местами, при этом умеючи создавая иллюзию гладкого повествования. От этого мало менялся смысл истории, главная часть которой была пока не рассказана.

– Я, конечно же, пытался отговорить его и делал всё, что было в моих силах, чтобы Мэттью почувствовал себя хорошо в новой школе. Ближе к Рождеству мы ладили настолько хорошо, что я позволил себе сделать подарок всей вашей семье.

– Ты даже не думал о том, чтобы поехать с нами?

– Конечно же думал. Но как я мог? В любом случае мне было жаль, что работа лишила тебя возможности увидеть Париж. Я бывал там и до этого, поэтому испытал мало восхищения, завидев столь прекрасный летом город сырым и пыльным, словно я никуда и не уезжал. Но… в любом случае Париж хорош в любое время года, даже в дни, когда городу грозит штормовое предупреждение. Всё же из меня неважный путешественник, – Доминик позволил себе улыбнуться в ответ.

– Что было в Париже? – вновь сосредоточив всё своё внимание на рассказе, Мэрилин сложила руки на коленях.

– В Париже было… холодно. В любом случае, наш гид носился с нами по городу с такой скоростью, что мы не успевали замёрзнуть. Кажется я не слишком ошибусь, если скажу, что наша программа была идеально образцовой – такой, какой пользуются все приезжающие во Францию впервые. Ничего интересного для меня и необычайно захватывающе для Мэттью и Пола. Последнему даже повезло посетить «Мулен Руж», хоть билеты и разбирают за пару недель до шоу.

– Что было в Париже? – Мэрилин произнесла это с нажимом и голосом, не терпящим пререканий.

Решив не увиливать от ответа и не скрывать правду, Доминик всё же не решался так сразу её выкладывать. Он надеялся отложить это если не до лучших времён, то хотя бы до того момента, когда Мэрилин поймёт всё сама.

– Ничего. Пол пропадал невесть где, наслаждаясь свободой, а мы с Мэттью изучали путеводитель и целыми днями разъезжали на метро, чтобы успеть посмотреть все достопримеча…

Мэрилин резко встала со своего места, задев столик. Послышался звон стекла, шуршание её юбки и тяжёлый вздох вслед за этим.

– Скажи мне, что между вами ничего не было, – она говорила сквозь зубы. Терпение наконец покинуло её. – Что у тебя и в самом деле есть девушка по имени Стелла, как Мэтт и говорил… что…

Она отвернулась к окну и, вновь спрятав лицо в ладонях, рассмеялась.

– Это даже смешно. Мы живём в чёртовом двадцать первом веке, а люди всё так же не умеют читать мысли своих детей, чтобы вовремя их обезопасить. Им кажется, что они поступают правильно, позволяя себе чувствовать, но в итоге всё рушится в самый важный для них момент, – она замолчала, продолжив несколько минут спустя: – Мэтту было хорошо в Париже?

Доминик кивнул.

– Мэтту было хорошо на позавчерашнем пикнике?

Кивнув вновь, Доминик тоже встал и проследовал к Мэрилин. Он встал рядом и замер.

– Ты дождался его шестнадцатилетия?