Мы остались молодыми…

– Я возьму его на нож, а ты в остальных кидай противотанковую, – шепчет мне на ухо незаметно подошедший Иосиф.

– На, бей, – долговязый распахивает шинель, у него очень хороший слух, – от своих приму смерть, не отшатнусь. Эх, плен…

Винтовка у него соскальзывает с плеча и падает на пахоту. Он стоит высокий, худющий, с опущенной головой и висящими, как плети, руками.

Я ему поверил, сразу, без оглядки. Так бывает.

– Подними винтовку и зови сюда остальных.

– Робята, идите ко мне, – негромко окает он в темноту.

Слышен топот сапог. Они выстраиваются рядом с длинным. Винтовки у ног, штыков нет. У одного за спиной сидор.

Павел идёт туда, где они сидели. Там никого и ничего нет. Отходим с ним в сторону, решаем, что делать с «казачками». Иосиф стоит напротив них. Он исподлобья сверлит их своими холодными глазами. Для него нет проблемы плена, омсбоновцы в плен не сдавались, только смерть вырвет из рук оружие.

– Где попали в плен?

– Под Вязьмой в сорок втором, мы из тридцать третьей армии, не смогли выйти из окружения.

– Друг друга хорошо знаете? Чужих среди вас нет?

Земляки мы, с одного района, вологодские.

– Вот что, товарищи, – они заметно подтягиваются от итого слова, – мы вас возьмём к себе через три дня. Нам надо кое-куда сходить. Посидите в балке, едой мы поделимся.

– Пропадём мы без вас, по нам уже стреляли, – уныло тянет долговязый, – степи здесь кругом, патронов у нас по одной обойме, пропадём.

– Они точно пропадут, – цедит сквозь зубы Иосиф, – или снова в плен полезут.

– В плен мы больше не попадём живыми, нахлебались, – быстро отзывается долговязый, – так порешили меж собой.

– Хорошо. Винтовки разрядить, патроны сдать мне. Пойдёте впереди, не оглядываться. Подадите какой-нибудь сигнал – стрелять будем без предупреждения. Вот он, – показываю на Иосифа, – пойдёт за вами.

– Он выстрелит, – бурчит долговязый, – и ножом ударит, непримиримый, – в его голосе, по-моему, звучит одобрение.

– В дороге не разговаривать, не курить. По сигналу тревоги – свисту птицы – ложиться и не дышать. Если сами, что увидите, свистните тогда, но тихо.

По команде длинного они без слов разряжают винтовки, патроны вкладывают в обоймы и отдают ему. Мне эта дисципли¬на нравится. Нагружаем «казачков» двумя вещмешками с взрывчаткой и коробками с автоматными патронами. С ними не убежишь. Пусть несут по очереди. Нам надо торопиться, каждая минута рассчитана. На «переговорах» потеряно полчаса.

С Дмитрием уходим вперёд, за нами «казачки» и Иосиф, за ним остальные. За те дни, что мы идём, ночь прибавилась почти на час. Восход солнца в половине седьмого. Впереди начинает проглядываться куча деревьев, на карте у меня нет. Близко речка Россь – цель нашего ночного марша, там днёвка.

– Это сельское кладбище, если нет похорон, то место хорошее, – вслух подумал Дима.

Мы поворачиваем на кладбище. Место тихое, укромное. За кладбищем в низине пруд, за ним в одну улицу растянулась деревня. С восточной стороны кладбища пологий склон до густых кустов, цепочкой уходящие в даль. За кустами течёт Россь. Стефания и Клава гуляют между могилок. Хотя мы на холме и снизу нас не видно, прошу их не маячить. Они подходят ближе. В стороне Иосиф допрашивает «казачков». Те не подозревают, сколько нас.

– Марат, скажите, пожалуйста, далеко отсюда до Винницы? – у Стефании мелодичный голос с каким-то западным акцентом, за всю дорогу она ни с кем, кроме Петровича, не перекинулась и словом. Только раз она спросила разрешения положить цветы на железную могилу наших танкистов.

– Пo дорогам, Стефания, около сорока километров.

– Так это же прекрасно, – она оглядывается и тихо продолжает, – здесь идеальное место для тайника. Сюда можно приехать на фурманке «навестить усопших родственников» и вывезти питание и рацию.

Павел уходит со Стефанией и Клавой делать тайник. На кладбище ведёт только заросшая дорога со стороны деревни. Там на посту залегли Николай и Степан. На восточной стороне – Антон. Иду к Иосифу. Он по одиночке вызывает «казаков» и бегло опрашивает. Остальных караулит Дмитрий.

– Допросил троих, длинного оставил тебе. Ответы у всех в основном сходятся. Вместе попали в окружение, вместе пошли в плен – кончились боеприпасы. Мыкались по лагерям, как земляки держались вместе.

– Давай «потрошить» долговязого по линии: как достали они винтовки и как вместе удалось бежать. Он умный, но перенервничал, понимает, что сейчас решается их участь, ночью была только отсрочка. Пошли приведем его.

Долговязый сидит, уткнув голову в руки, лежащие на коленях. Меньшой протирает винтовку, а двое других «рыжий» и «усач» спят, обняв винтовки. Мы пока, по-своему, так окрестили их. Долговязый вскакивает. Иосиф прижимает палец ко рту.

Отходим немного и садимся на могилки. Мертвые нам простят. Мы не по своей воле устали. Мы – солдаты.

– Расскажите с того момента, как стали власовцем.