Мы остались молодыми…

День проходит в напряжении, но спокойно. Вечером, когда наступили сумерки, Павел и Дмитрий отвели казачков за километр от кладбища и нашли им убежище в густых кустарниках на берегу речки. Оставили им немного еды, по гранате на человека, и Антон «пожертвовал» сотню патронов для винтовки. Долговязый даже заулыбался от радости. Строго наказали им, чтобы по кустам не бродили, а сидели на одном месте. По воду спускались к речке только ночью. Спали по очереди, чтобы их не взяли, как сонных щенят.

Обещали на третью ночь за ними зайти. Пo нашему свистку они вылезут из кустов и пойдут к нам – не искать же их ночью в кустах. Долговязый, после выстрела, не просит сейчас брать их с собой, но всё же напоминает не «забыть» их. Откровенно высказываю ему мысль, что всякое может случиться, пусть ждут четыре ночи и потом уж двигаются сами строго на север, на Полярную звезду. Через пять-шесть ночей дойдут до больших лесов. Дальше идти берегом реки Тетерев, на северо-восток, вниз по течению, суток пять, до деревни Леоновка. Там помогут найти партизан. За едой заходить в деревни только на закате, двоим подстраховывать отход. Остальное по разумению, не дети.

Недалеко от «сидения» казачков прячем взрывчатку – зачем нести туда-обратно на последнем переходе.

Прощание с разведчиками

Двенадцатая, последняя ночь пути вместе. Петрович «подарил» нам два ночных перехода, назначив конечным местом следования берег Десны недалеко от Прилук. Идти удивительно легко, после того, как мы сбросили груз батарей для радиостанции и толовые шашки. Привычный, повседневный запас патронов в шесть-семь килограммов кажется невесомым.

Эта ночь проходит без всяких осложнений. К утру выходим к неширокой Десне – притоку Южного Буга. Залегаем на днёвку в ивняке недалеко от деревни. Мы понаблюдаем за ней. После полудня туда пойдут Стефания и Клава на легальном положении. Позднее мы зайдём в хату, где они попросят ночлег. Если у них всё в порядке, они промолчат, если их надо «увести» оттуда, то они спросят, который час. Такая последняя между нами договорённость. Остановятся они во второй или третьей хате от края. По данным полиции нет.

Вид у них настоящий беженский. Лица усталые и запыленные, обувка стоптана, одежда измятая. Документы есть.

По совпадению, ровно месяц назад двадцать седьмого августа, в ставку «Оборотень» в Винницу прилетал Гитлер. Конечно, гестапо и охранные отряды СС проявляли усиленную активность.

Нашим будет крайне трудно и опасно. Особенно сложно прижиться в первое время. На приезжих полиция обращает пристальное внимание. Может быть, Петрович поэтому и решил приехать в Винницу на несколько дней раньше, подготовить «крышу» для группы.

У меня надежда на опытность Петровича, на не провальные явки и хорошее везение. Умение само собой, но удача должна сопутствовать разведке. Всего предусмотреть немыслимо. Как тот злополучный выстрел на кладбище. А вообще, нам в дороге здорово везло, дошли на место без потерь.

Лежу и смотрю в небо. Я люблю смотреть на плывущие облака. Рядом на плащ-палатке сидит Клава. Сегодня никто не хочет спать. Клава вертит мой компас. Вдали, за Десной, прерывисто завывают моторы немецких самолетов, хотя в воздухе их нет. Это наверняка ночной аэродром – на карте нужно поставить, чтобы потом передать в центр.

– Слышишь, на юго-западе от деревни гудят самолёты. Мы думаем об одном и том же. О войне, о фашистском аэродроме. А можем мы немножко подумать о себе, о будущем, если оно будет?

– Марат, мы встретимся после войны? – глаза у неё грустные. Мне нравится ее способность неожиданно переходить от одной мысли к совершенно противоположной.

– Конечно, Клава, мы обязательно встретимся, – в тот момент я даже сам этому верю.

Улыбка озаряет её лицо, но тут же гаснет.

– Ты не Марат, а я не Клава, как мы найдём друг друга? Тысячи людей завертели дороги войны. Дети при бомбёжке теряли родителей, матери на полустанках своих малышей. Друзья и товарищи расходились один направо – другой налево, чтобы никогда в жизни больше не встретиться.

– У нас есть штаб ОМСБОН у Курского вокзала в Москве.

– Ты прав, это хорошо, – Клава смеётся, у неё снова ямочка на щечке, – с думами о задании, о войне, забываешь даже о простых вещах.

Прощаемся по-русски крепко, обняв друг друга и трижды поцеловав крест-накрест. Антон смахивает слезу. Иду с ними до поста. Павел говорит, что в селе спокойно, чужих нет.

– Спасибо вам, хлопчики, за всё, – шепчет Стефания. Павел и Николай прощаются с Клавой и Стефанией.

Клава ещё раз подходит и кладёт ладонь мне на грудь:

– Ты вспоминай меня, когда посмотришь на звёзды, я буду знать об этом и тоже смотреть на них – мне станет легче.

Она ушла лёгкой девичьей походкой. Ушла выполнять смертельно опасное боевое задание. Такой легкой и светлой она осталась в моей памяти навсегда.

Вечером мы ещё раз в полутьме хаты увидим Клаву и Стефанию. У них всё было в порядке. Наша задача выполнена.