Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

Увижу я страну богов;
Красноречивый прах открою:
И зашумит передо мною
Рой незапамятных веков!
Гуляйте ж, ветры, не молчите!
Утесы родины, простите!
Там никому меня не жаль!
Синей, синей, чужая даль!
Седые волны, не дремлите!

    Они кипят, они шумят —

И нет уж родины на дальнем небоскате!
Лишь точка слабая, ее последний взгляд,
Бледнеет – и, дрожа, в вечернем тонет злате.
    На смену солнечным лучам,
Мелькая странными своими головами,
Колоссы мрачные свинцовыми рядами
С небес к темнеющим спускаются зыбям…
Спустились; день погас; нет звезд на ризе ночи;
    Глубокий мрак над кораблем;
    И вот уж неприметным сном
    На тихой палубе пловцов сомкнулись очи…
Всё спит, – и лишь у руля матрос сторожевой
О дальней родине тихонько напевает,
    Иль, кончив срок урочный свой,
Звонком товарища на смену пробуждает.
Лишь странница-волна, взмутясь в дали немой,
Как призрак в саване, коленопреклоненный,
    Над спящей бездною встает;
    Простонет над пустыней вод —
И рассыпается по влаге опененной.
    Так перси юности живой
    Надежда гордая вздымает;
    Так идеал ее святой
    Душа, пресытившись мечтой,

    В своей пустыне разбивает.

    Но полно! что наш идеал?
Любовь ли, дружба ли, прелестница ли слава?
    Сосуд Цирцеи их фиал:
    В нем скрыта горькая отрава!
И мне ль вздыхать о них, когда в сей миг орлом,
Над царством шумных волн, крылами дум носимый,
Парит мой смелый дух, как ветр неукротимый,
Как яркая звезда в эфире голубом!
Толпы бессмысленной хвалы иль порицанья,
Об вас ли в этот миг душе воспоминать!
    Об вас ли сердцу тосковать,
Измены ласковой коварные лобзанья!
Нет, быстрый мой корабль, по синему пути

    Лети стрелой в страны чужие!

    Прости, далекая Россия!
    Прости, о родина, прости!

23 марта 1829

Любовь и ненависть

conosceste i dubbiosi desiri?

Dante {*}