«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Наступил долгожданный Праздник Артемиды, с которого начинается Неделя Гермеса, или, как её именуют иноземные путники, Торговая Неделя* — дни, когда к берегам Темискиры причаливает огромное количество союзных кораблей, трюмы которых доверху забиты различными товарами: редким заморским оружием, диковинными яствами, уникальными фолиантами и свитками и многими другими редкостями. Эти семь дней — единственное время в году, когда мужчинам дозволено находиться в Северных Землях. Долгие годы, пока правила Амарис, а за ней и её мать, в этих краях торговать могли исключительно женщины, что плохо сказывалось на отношениях с патриархальными соседями, а потому Милоса, дабы темискирская казна не оскудела до самого своего глубокого дна, отменила закон, запрещающий мужам ступать на землю северянок, однако ограничила их пребывание семью днями, свято веря, что именно в Священную Неделю Артемида не позволит случиться чему-то плохому в её владениях.

— Сегодня торговый день, ты помнишь? — Мелисса, шедшая впереди Астрид, прыгала от радости: ей не терпелось попасть на местный рынок и скупить оттуда все редкости и интересности. — Пойдём на Аг'oру*.

Агора — самая большая площадь на Темискире: здесь проходят общие собрания и публичные суды, а сейчас здесь стоят торговые ряды. Стихийный рынок, организованный прибывшими издалека торговцами, был разделён на две половины — мужскую и женскую.

— Ну что, пойдём? — Астрид крепче сжала руку сестры и направилась в глубь толпы. — Хочешь себе что-нибудь присмотреть?

— Конечно! — Мелисса потащила старшую сестру в сторону столов с книгами, которые любила больше всего на свете: ей было интересно узнавать что-то новое и использовать полученные знания в жизни.

— Приветствую юных амазонок, — темноволосый мужчина высокого роста одарил юных принцесс лучезарной улыбкой. — Стремление к знанию — лучший благодетель. Ищете что-то особенное?

— Да! — Мелисса, отпустившая руку Астрид, опёрлась о заваленный свитками прилавок маленькими ладошками, чуть подалась вперёд, вероятно, чтобы лучше видеть мужчину и с огнём в глазах взглянула на него, а после принялась усердно объяснять, что ей нужно. Торговец, не скрывая умилённой улыбки, внимательно слушал пожелания маленькой амазонки, в мыслях прикидывая, что ей можно было бы предложить. Когда же Мелисса закончила свою пылкую речь, мужчина одобрительно закивал головой, безмолвно говоря, что понял наказ юной госпожи, и тут же принялся копаться в своих массивных сундуках, доверху наполненных томами и свитками. Из одного такого ларчика торговец вытащил огромных размеров фолиант, обшитый чернёным мехом и утянутый кожаными ремнями, а обложка его была исписана древними скандинавскими рунами. Глаза маленькой амазонки тут же засияли, и она принялась с усердием дёргать Астрид, смотрящую в сторону стоек с оружием, за край туники.

— Я хочу вот это, — девочка указала на огромный том.

— О чём она? — амазонка взяла в руки увесистую книгу и прочитала старательно выведенное на ней название: — «Традиции сынов Одина»? Мел, в нашей библиотеке полно этого добра.

— Такой нет! — Мелисса взяла тяжёлый том из рук сестры и прижала к себе, словно он был ей родным. Астрид поняла, что спорить с амазонкой бесполезно: если ей что-то понравилось, то это что-то она непременно захочет получить. Воительница лишь достала кожаный мешочек и подала несколько серебряных монеток довольному торговцу, а кошель повесила обратно на пояс. — Сдачи не требуется. До дворца донесёшь хотя бы, Мелисса?

— Я амазонка. Конечно донесу, — улыбнувшись, эллинка крепче обняла книгу двумя руками и, шлёпая ногами, пошла вперёд.

И стоило Астрид отойти от книжного прилавка, как произошло то, чего она никак не ожидала: с её пояска кто-то сорвал мешочек с серебряными монетами. Амазонка тут же повернулась в сторону, куда побежал вор, а точнее… воровка! Юная воительница бросила ей вдогонку лишь возмущённое «эй!», однако броситься вслед за нарушительницей всеобщего порядка она не могла - оставлять сестру посреди оживлённого рынка, кишевшего иноземными мужчинами, нельзя. К тому же здесь не было даже Сицилии и Оракула.

— Эй! Ловите её! — в сторону кричащей и размахивающей руками Астрид посмотрели две стражницы. Ни секунды не медля, они бросились туда, куда указывала их принцесса. Впрочем, поймать след в такой толпе было легко даже без посторонних указаний — люди просто расходились в стороны, расталкиваемые воровкой. — Боги Олимпа, я не знаю, что я с ней сделаю за это. — Негодованию юной амазонки не было предела: воровство на Темискире - самый страшный позор. Уважающие себя северянки не то что друг у друга не воровали, они не смели отнимать последнего даже у захваченных народов, считая то сильнейшим грехом, за который следовало отрубать обе руки по самые плечи.