Мы сделаны из звёзд

Мы сидели рядом друг с другом, образовывая круг, в центре которого лежал раскрытый пакет с тремя тысячами долларов, и курили. Я играл с пламенем на зажигалке zippo, открывая и закрывая металлическую крышку.

— Никто явно не будет скучать по нам, когда мы разъедемся по колледжам. — сказал Дэнни.

Пит уже успел обработать его руку и перевязать рваной футболкой Аарона, валявшейся в салоне машины.

— Я буду скучать, — украдкой показал Фиш.

Он сделал это незаметно, надеясь, что никто не увидит, но я вовремя успел поднять на него глаза.

— Как ты? — спросил я, и все глаза повернулись к нам.

Друг пожал плечами, смущаясь. Фиш наблюдатель, он так привык молчать и следить за остальными, что обычно даже не задумывался о том, как разрушает его все то, что он копит у себя внутри.

— Здесь все свои, Фиш, — Ли прильнула к нему и устроила подбородок у него на плече, сканируя взглядом красивых накрашенных глаз. — Ты можешь рассказать.

— Нет, я не могу рассказать. — покачал головой Фиш. — Я уже давно ничего не могу рассказывать, ребята. Я все тону в словах, которые не могу произнести, и меня это убивает. Думаю, у меня никого не останется, когда вы уедете. Да мне уже и не нужен никто другой. Вы сделали больше, чем кто-либо когда-нибудь сможет. Хреново быть немым. Потому что иногда хочется просто закричать во все горло.

Фиш делал все беззвучно, мы глазами жадно ловили его жесты, следили за шепчущими губами и отчаянно смотрящими глазами. И своим безмолвием он задел нас больше, чем хоть кто-то смог бы словами.

— Черт, чувак... — Дэнни устало потер переносицу и с сожалением посмотрел на друга.

— Фиш.... ты раньше никогда не рассказывал... — Ли всхлипнула, в ее глазах застыли слезы. Она посмотрела на меня с мольбой в печальном взгляде, словно я должен знать, как помочь Фишу.

Когда, на самом деле, я не мог помочь даже себе.

Ли не отводила взгляд, а я мог думать только о том, как сильно сейчас хочется выпить чего-то очень крепкого, отчего бы мозги прошибло до самого основания.

— А чего он сказал? — неловко прокашлявшись, спросил Аарон, косясь на наши убитые выражения лица.

— Хреново быть немым, — вздохнул Пит, выбрасывая окурок сигареты в снег.

Я встретился с ним взглядом. Пит тоже смотрел с молчаливой просьбой, словно только я могу спасти этот момент, найти правильные слова.

Как будто в мире вообще были слова, которые могли помочь Фишу.

Все сразу поникли. Я почувствовал это мгновенье. Секунда, за которую к нам успело вернуться все то, от чего мы когда-либо страдали и пытались убежать. В памяти каждого начали всплывать проблемы, ожидающие нас в Сэинт-Палмере. Пять минут назад они были в миллионах световых лет от нас, но теперь стали огромной надвигающейся неизбежностью.

Вы только посмотрите на это зрелище. Сброд рухнувших людей, кладбище сломанных игрушек. Мы утопали в своем прекрасном самообмане, как в растворе с формальдегидом, надеясь, что так сможем протянуть чуть дольше обычного. Смех с привкусом лжи, слезы с отблеском счастья. Нам нужна была надежда, чтобы двигаться дальше.

— Так кричи, Фиш, — негромко сказал я в повисшую тишину.

Друг явно был сбит с толку. Так же как и все остальные.

— Я говорю, кричи. Кричи вместе с нами, прямо сейчас.

Мой громкий крик прорвал прозрачную пелену пространства. Я закричал так громко, что чуть не сорвал голос. Когда я замолкнул, все рассмеялись.

— Давай, Фиш. — Ли улыбнулась, раскрыла рот и зажмурившись, завизжала.

К ней же присоединилась и Триш, все парни подхватили нас следом. Фиш неверяще уставился на нас, словно мы переворачивали планету вверх дном, а не просто издавали звуки.

Его рот открылся, и он тоже зажмурился.

В эту самую секунду, сотрясающуюся от наших громких визгов, знайте — Фиш кричал. Кричал громче всех нас.

Над нами танцевало ночное небо, плавящееся в сиянии полной луны. Воздух наэлектризовался Рождеством и смехом, и нашими криками. Когда вблизи послышались звуки полицейских сирен, мы повскакивали с мест и быстро уселись в машину.

Мы снова бежали куда-то, спасаясь от катастроф.

А куда мы бежим? Мы не знаем. Мы никогда не будем знать.

Мы ведь так молоды, мы можем не думать о последствиях — красить волосы в розовый цвет, мучиться с алкогольной зависимостью, истекать кровью после неудачной игры в блэкджек. Мы можем кричать во все горло, пока не порвутся голосовые связки, или в легких не закончится воздух. Нас слышим только мы сами.

Куда мы бежим? Все еще не знаем. Впереди ничего нет, позади догорают сожженные мосты. Это жизнь, второпях, в бесконечном движении, и нам дан на нее один крошечный момент, похожий на сжатую бесконечность.

И в этот момент мы кричали. Как-будто не распадались на кусочки, и голос еще не охрип от вечной тоски и болезненных стонов. Как-будто хочется жить, нравится дышать и необходимо знать, что ждет нас дальше. Словно в этом «дальше» мы уже никогда не сломаемся.

Примечания к главе: