Мы сделаны из звёзд

Она улыбнулась, и я вдруг понял, что вижу перед собой совершенно другую Терезу. Не сжатый нервный комок, в который летят осколки тяжелого прошлого, а гордо шагающую в будущее девушку, ту, кем ей приходилось притворяться так невообразимо долго.

— Тебе больше не страшно, Тесс?

— До него у меня ничего не было, Кайл. Как будто я блуждала в потемках и наконец-то нашла фонарик.

— И как вы...поняли? — продолжал допытываться я.

— Это было вполне очевидно. Все это время. Я же говорю, я устала бежать. И когда я остановилась, он наконец догнал меня. Я люблю его. И всегда буду любить.

— Тесс?

— Да? — она боязливо заглянула мне в глаза.

— Я горжусь тобой.

— Правда? — она слабо улыбнулась.

— Еще бы.

Я смотрел на нее, на свою бывшую девушку, на мать моего нерожденного ребенка, на того, кто пережил смерть родного человека и крушение своей семьи, кто пробрался через шквал осуждения и непонимания и боролся за все, что у него еще осталось. Тереза прошла невероятно тяжелый путь. Ее тропа была минным полем, усеянным смертью, болью, одиночеством и горем. И я восхищался той стойкостью и отвагой, которую она проявила, чтобы выжить под каждым из этих ударов.

Я был так рад за нее, что боялся зарыдать от счастья, поэтому за плечи притянул девушку к себе, пряча лицо у нее в волосах, а она прильнула, крепко обнимая меня в ответ. Глаза у меня были на мокром месте, а она и вовсе беззастенчиво всхлипывала мне в плечо.

Оторвавшись от меня, Тесс положила руки мне на плечи и улыбнулась сквозь слезы, сказав:

— Иди к ней.

— К кому?

— К Ли, конечно, болван! — заявила она. — Ты ведь любил ее годами, Кайл. Ты заслуживаешь эту любовь. Я знаю, тебе страшно, но в итого оно того стоит, поверь мне.

Воодушевленно улыбнувшись, она практически затолкала меня в машину и заставила тронуться с места.

Я заскочил домой, чтобы принять более-менее человеческий вид. В итоге пришлось провозиться чуть ли не полдня, так как за последние несколько дней я умудрился превратить свой дом в помойку. Перед тем как начать разгребать комнату от пустых бутылок виски, сигаретных окурков и разбросанной повсюду одежды, я отыскал в минихолодильнике недопитый энергетик и выдул его в ту же секунду, чтобы не отрубиться от недосыпа.

Выкинув лишний хлам, я принял душ, надел чистую одежду и быстренько смотался к почтовому ящику, в котором оказалась хренова куча писем. Хотя действительно важным среди них было только одно.

Из Нью-Йоркского университета.

Я быстро пробежал по нему глазами:

Нью-Йоркский университет.

Бюро пропусков

Гринвич-Виллидж NYU

Джон Секстон

Политехнический институт Нью-Йоркского университета

Дорогой мистер Кайл Бенджамин Андерсон,

НАШИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ!

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НЬЮ-ЙОРКСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ!

Мы очень гордимся и рады приветствовать Вас в нашем университете. Мы впечатлены Вашими вашими ученическими навыками и достижениях в области прикладных наук, академических предметов и спортивных мероприятиях.

Нью-Йоркский университет (NYU) является частным, объединяющим все религии исследовательским университетом, базируемым в Нью-Йорке, и входит в состав Лиги Девяти (Лиги Плюща).

После проведения специализированного Совета по приему студентов было рассмотрено Ваше личное дело с прилагающейся информацией об успехах учащегося и рекомендательными письмами преподавателей и принято решение об одобрении Вашего обучения в Политехническом университете, который ведет свое существование с 1854 года и в данный момент насчитывает 2819 студентов!

Мы ожидаем вашего ответа в течении двух рабочих недель. Вся контактная информация находится внутри прилагающегося документа.

«Человек и человеческие работы — части природы.»

Я не верил, что это происходило. Прямо здесь и сейчас. Слова спивались мне в глаза и прожигали глазницы, словно кислотный раствор. Шестеренки скрежетали в стенках сознания, пока мозг пытался разложить по полочкам и освоить полученную информацию. Я хоть и оклемался, но моя голова изнутри все еще была похожа на бесконечный загаженный, смердящий тонель, в котором любой шорох отлетает от стенок незатихающим эхо.

Совершенно очевидно было только то, что Нью-Йоркский университет был готов принять меня в ряды учащихся.

Меня.

Парня, на которого наблевали не меньше трех раз за прошедшие сутки.

Я даже не подавал туда заявления. Видимо, Ковальцки постарался вместо меня.

Я стоял на лужайке, облокотившись о почтовый ящик, снова и снова перечитывал письмо, но в итоге закрыл глаза и со стоном уткнулся лбом в ладонь. Солнце уже заходило за горизонт, и у меня не было времени думать об университете, прибыльной профессии и своем годовом доходе. Я еще совершенно точно успею облажаться в будущем, и мне позарез нужно исправить то, что рушилось в моей жизни прямо сейчас.

Мне нужно было вернуть Ли.

Я сложил все бумажки обратно в конверт, кинул их на пассажирское сиденье машины и тронулся с места.