Мы умели верить

– Вам известен сам факт – что Ранко покончил с собой. Это случилось в тот же день, как похоронили Моди. Наша группа потом пошла в «La Rotonde». Мы пили и сходили с ума, и я не смотрела, где там Ранко. Кто-то потом сказал, что заметил, как он подносил руку ко рту. Все, что мы увидели, это как он весь затрясся и упал со стула. Все подумали, у него припадок. Но он перестал дышать, и на губах выступила пена. Я кричала без умолку. Когда пришли врачи, он уже умер. Они потом установили, по порошку на его руке и в кармане, что он проглотил кристаллы цианида. Взял и закинул в рот. Почему он выбрал именно тот миг, я всю жизнь гадаю.

– Цианид! – сказал Роман. – Значит, он… он должен был это спланировать, да? Такие вещества просто так с собой не носят.

– Почему, как вы думаете, он это сделал? – спросил Йель.

– Боже правый. Люди уносят свои причины с собой, разве нет?

Дэбра вернулась с продуктами и предпочла протопать туда-сюда через комнату четыре раза, но отказалась от помощи.

Роман вышел покурить, и тогда Нора сказала:

– Уверена, вы думаете, как это глупо с моей стороны – хранить почтение такому проблемному человеку, – ни Йель, ни Фиона ей не возразили. – Это ведь вовсе не мешало мне жить своей жизнью. Если бы он остался жив, мы бы долго вместе не выдержали. У него была бы какая-то отдельная светская жизнь, о которой я бы ничего не знала. Но когда человек уходит, и твоя память о нем – это главное, что еще связывает его с этим миром, тогда дать ей пропасть было бы чем-то вроде убийства, разве нет? Я его так любила, пусть это была и трудная любовь, и куда мне было девать ее? Его ведь не стало, так что уже ничего не изменишь, такая любовь не сменится безразличием. Я застряла в этой любви.

– И вот что вы из нее сделали, – сказал Йель. – Собрание, выставку.

Он заметил, что Фиона тихо плачет, и погладил ее пальцами по спине.

До того, как Роман вернулся, Йель рассказал историю о том, как Нико, обслуживая столики в «Ла Гондоле», погнался в дождь за двумя посетителями, ушедшими без оплаты – он прижал одного мужика, в два раза крупнее себя, к фонарю и удерживал его, пока не подоспел на помощь повар. Йель с Чарли видели это через окно.

– Он был как мальчишка, – сказал Йель. – Как он выскочил и схватил его! Словно все его конечности были на пружинах.

Фиона знала эту историю, но смеялась, как будто слышала впервые.

– Какое-то время мы не будем приезжать сюда, – сказал Йель. – Но вы можете звонить мне по любому вопросу, – он написал ей свой новый номер. – И… Хочу вам сказать, что галерея будет расширяться в следующем году и моя роль может измениться.

Нора открыла рот, и он испугался, что она попросит пояснений. Но она накрыла его руку своей, холодной и невесомой.

– Так должно было случиться, – сказала она. – Ты веришь в реинкарнацию?

Йель глянул на Фиону за советом, но она сидела, точно завороженная, и ждала, что скажет он.

– Мне бы, пожалуй, хотелось.

– Что ж, – Нора похлопала его по руке. – Если нам суждено это, давайте все вернемся в одно время. Вы двое, я, Нико, Ранко, Моди, все прикольщики. Вот будет вечеринка, и мы не позволим никаким дурацким войнам помешать нам.

В отеле Йель с Фионой смотрели вечерние новости в углу с телеком. Роман исчез в своей комнате.

– Что ты слышала о Чарли? – сказал Йель.

Он не был уверен, что это этичный вопрос. Но он хотел знать, как там Тереза, и как газета, и скучал ли Чарли по нему. Он хотел знать, продолжает ли Чарли слоняться по городу. Он хотел увидеть полноцветную диаграмму сердца Чарли, со всеми ее отклонениями.

– Я не много знаю. Эшер организует эту акцию против кардинала Бернардина, и Чарли тоже в этом участвует. Я его не видела, кроме как… ну, Тедди устроил вечеринку на день рождения.

– Эх.

– Нет, я в смысле…

Йель рассмеялся на себя, но он действительно почувствовал обиду, услышав об этом. Обиду третьеклашки, очень примитивную.

– И кто там был?

– Народу было мало. Ты ничего не пропустил. Все только и говорили, что про Джулиана. Пришли Эшер и Катсу, и Рафаэль с новым приятелем, и Ричард. И люди Тедди из «Лойолы», честно скажу, тупые как пробки. А потом пришел Чарли с этим бугаем, с кем он раньше встречался, с бородой. Мартин.

– Мартин!

Эта новость отложилась у Йеля в уме, скорее, как бульварная сплетня, нежели личное оскорбление. Он задумался, было ли это новое начало, или же Чарли все это время продолжал крутить с Мартином.

– Всем тебя не хватало. В смысле, мне тебя не хватало, и твое отсутствие было таким осязаемым.

– Полагаю, я этому должен быть рад.

– Подожди, а что у нас будет на твой день рождения? В мае, да? Хочешь тусу? Или устроим ужин! Пойдем к «Йоши»!

Йель понял, что не в силах представить, как будет выглядеть его жизнь через три месяца. Он улыбнулся и сказал:

– Это будет идеально.

По пути в свой номер Йель остановился перед дверью Романа и постучал. Рубашка Романа была не заправлена, волосы взлохмачены.

– Нам нужно будет выехать пораньше, – сказал Йель. – В семь нормально?

– Конечно. Слушай, с этой поездкой моя стажировка кончается, так?

– О, ну да. Думаю, ты получил больше, чем достаточно.