Читаем Мы жили тогда на планете другой…[Том 1] полностью

Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

Александр Яковлевич Браиловский , Владислав Фелицианович Ходасевич , Вячеслав Иванович Иванов , Даниил Максимович Ратгауз , Лидия Юдифовна Бердяева

Спокойно разлитой туманвсе бытие кругом завесил…Но я не грустен и не весел,я смертью подступившей пьян.Как в радостно-блаженный мигмое остановилось время, —оно еще скользит за теми,кто всех пределов не постиг.Тщету и суетность и прахизведав, не преодолею, —в звериной жизни цепенеюи молча бьюсь в ее когтях.

Saint-Sulpice

[102]

Двойною каменною сетьюнагроможденных колоннад,хвалой Людовиков столетьювзнес Сервадони[103] твой фасад.На вознесенные ступенивсходил Король, бежал народ.И гул толпы, и хор моленийпод окрыленный плыли свод…А нам, бессильным и неславным,две башни в зареве утрагласят двойным столпом неравнымО Massenet и Delacroix.

«Без сил, больной и Богу непокорный…»

Без сил, больной и Богу непокорный —жить не умел и умереть не смею,но медленно схожу на нет, уныло тлеюнад тленом мертвых лет, над бездной черной.За радостно-летучие мгновенья,за грех гордыни — непосильной платойя заплатил судьбе… и заплачу проклятойценой последнего уничтоженья.

1934

«Ты, Россия, дальняя, печальная…»

Ты, Россия, дальняя, печальная, нелюбимая родная сторона!Ты в душе — как заповедь прощальная,памяти усталой ты верна.По тебе ли к старости соскучился, или прошлое вдали, как отчий дом,— оттого, что в мире я намучился, —расцветает в имени твоем?Рабья поступь… Нож за голенищем… Древнего орла тяжелокрылый лёт…Бродит Лихо по селеньям нищим,а в полях метелица метет.

1949

Париж

Василий Сумбатов

Два сувенира

Владимиру Смоленскому

Иссохший, легкий, с бронзовою кожейОн мал и тверд, но это — апельсин.В моем саду он рос и зрел один,На золотое яблочко похожий.Куст был покрыт цветами для невест —Цветами подвенечного убора,Но лишь один дал плод, — другие скороОсыпались, развеялись окрест.Храню его, а он благоуханьеСвое хранит, свой горький аромат;Встряхнешь его — в нем семена стучатИ будят о другом воспоминанье, —И вижу я пасхальное яйцо,Полвека пролежавшее в божницеУ няни, и мелькающие спицыВ ее руках, и доброе лицо.— Со мной им похристосовался Гриша,Мой суженый, — начнет она рассказ,И снова я, уже не в первый раз,О Грише, женихе погибшем, слышу.Война, набор, жених уйдет в походИ никогда к невесте не вернется…Тут няня вдруг вздохнет и улыбнетсяИ, взяв яйцо, над ухом мне встряхнет.В сухом яйце постукивает что-то.— Кто в нем живет? — спрошу я, чуть дыша,И няня скажет: — Гришина душа! —И вновь яйцо положит у киота.