Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

В стеклянном ящике
Случайно сбились в кучу
Сто разных душ…
Выходят-входят.
Как будто рок из рога бытия
Рукой рассеянною сыплет
Обрывки слов, улыбки, искры глаз
И детские забавные ужимки.
Негр и француз, старуха и мальчишка,
Художник с папкой и делец с блокнотом, —
И эта средняя безликая крупа,
Которая по шляпам лишь различна…
На пять минут в потоке гулком слиты,
Мы, как в ядре, летим в пространство.
Лишь вежливость, испытанная маска, —
Нас связывает общим безразличьем.
Но жажда ропщет, но глаза упорно
Всё ищут, ищут… Вздор!
Пора б, душа, тебе угомониться
И охладеть, и сжаться,
И стать солидной, европейскою душой.

В углу, в сутане тусклой,

Сидит кюре, добряк круглоголовый,
Провинциал с утиными ступнями.
Зрачки сквозь нас упорными гвоздями
Лучатся вдаль, мерцают,
А губы шепчут
По черно-белым строчкам
Привычные небесные слова…
Вот так же через площадь,
Молитвенник раскрыв,
Сомнамбулою тихой
Проходит он сквозь строй автомобилей
И шепчет-молит-просит, —
Всё о своей душе,
Всё о своем спасеньи…
И ангелы, прильнув к его локтям,
Его незримо от шоферов ограждают.

О Господи, из глубины метро

Я о себе взывать к тебе не буду…
Моя душа лениво-бескорыстна,
И у тебя иных забот немало:
Там над туннелем хоровод миров,
Но стройность сложная механики небесной
Замутнена бунтующею болью
Твоей бескрылой твари…
Но если можно,
Но если ты расслышишь,
Я об одном прошу:
Здесь на земле дай хоть крупицу счастья
Вот этому мальчишке из отеля
В нелепой куцей куртке,
И старику-посыльному с картонкой,
И негру хмурому в потертом пиджаке,
И кроткому художнику — соседу,
Задумчиво сосущему пастилку,
И мне — последнему — хотя бы это лето
Беспечностью веселой озари…
Ты знаешь, — с каждым днем
Жить на твоей земле становится труднее.

<1930>

Картофельная идея