Читаем Мы жили тогда на планете другой…[Том 1] полностью

О, если б в боковом карманеНемного денег завелось, —Давно б исчез в морском туманеС российским знаменем «авось».Давно б в Австралии далекойКупил пустынный клок земли.С утра до звезд, под плеск потока,Копался б я, как крот в пыли…Завел бы пса. В часы досугаСидел бы с ним я у крыльца…Без драк, без споров мы друг другаТам понимали б до конца.По вечерам в прохладе соннойЕму б «Каштанку» я читал.Прекрасный жребий РобинзонаЛишь Робинзон не понимал…Потом, сняв шерсть с овец ленивых,Купил в рассрочку б я коров…Двум-трем друзьям (из молчаливых)Я предложил бы хлеб и кров.Не взял бы с них арендной платыИ оплатил бы переезд, —Пусть лишь политикой проклятойНе оскверняли б здешних мест!..Но жизнь влетит, гласит анализ, —В окно иль в дверь ее гони:Исподтишка б мы подписалисьОдин на «Руль»[46], другой на «Дни»[47]Под мирным небом, как отрава,Расцвел бы русский кэк-уок:Один бы стал тянуть направо,Другой — налево, третий — вбок.От криков пес сбежал бы в страхе,Поджавши хвост, в мангровый лес,А я за ним, в одной рубахе,Дрожа б, на дерево залез!..К чему ж томиться по пустыне,Чтоб в ней все снова начинать?Ведь Робинзоном здесь, в Берлине,Пожалуй, легче можно стать…

<1923>

Мираж

С девчонками Тосей и ИннойВ сиреневый утренний часМы вырыли в пляже пустынномКривой и глубокий баркас.Борта из песчаного крема.На скамьях пестрели кремни.Из ракушек гордое «Nemo»Вдоль носа белело в тени.Мы влезли в корабль наш пузатый,Я взял капитанскую власть.Купальный костюм полосатыйНа палке зареял, как снасть.Так много чудес есть на свете!Земля — неизведанный сад…— На Яву? — Но странные детиШепнули, склонясь: — В Петроград.Кайма набежавшего валаДрожала, как зыбкий опал.Команда сурово молчала,И ветер косички трепал…По гребням запрыгали баки.Вдали над пустыней седойСияющей шапкой ИсаакийМиражем вставал над водой.Горели прибрежные мели,И кланялся низко камыш:Мы долго в тревоге смотрелиНа пятна синеющих крыш.И младшая робко сказала:— Причалим иль нет, капитан?.. —Склонившись над кругом штурвала,Назад повернул я в туман.

Парижское житье

1

В мансарде у самых небес,Где с крыши в глухое окошкоКосится бездомная кошка,Где кровля свергает отвес, —   Жил беженец, русский ботаник,      Идейный аскет,По облику — вяземский пряник,По прошлому — левый кадет.

2

Направо стоял рундучокСо старым гербарием в дырках,Налево на двух растопыркахУютно лежал тюфячок…   Зимою в Париже прохладно,   Но все ж в уголкеПристроился прочно и ладноЭмалевый душ на крючке.

3

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990. В 4 книгах

Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]
Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

Первая книга антологии дает широкую панораму поэзии старшего поколения русской эмиграции: от главных представителей русского символизма — Д. Мережковского, Вяч. Иванова, З. Гиппиус до старейшего представителя второй волны русской эмиграции Д. Кленовского. Большая часть имен этой книги хорошо известна русскому читателю, в том числе И. Бунин, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Северянин, — но многие прочно и незаслуженно забыты даже литературоведением русского зарубежья. В этом томе читатель найдет стихи Л. Бердяевой (жены философа), А. Кондратьева, Ю. Терапиано, А. Присмановой и многих других.В антологию включены произведения, созданные поэтами только в эмигрантский период творчества.Издание рассчитано на широкий круг читателей, а также может служить учебным пособием по литературе русского зарубежья.

Александр Яковлевич Браиловский , Владислав Фелицианович Ходасевич , Вячеслав Иванович Иванов , Даниил Максимович Ратгауз , Лидия Юдифовна Бердяева

Поэзия

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия