Читаем Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы полностью

Гипотеза злого демона позволяет исключить любые убеждения, которые могли быть внушены нам демоном-обманщиком. Это очень много убеждений. При первом рассмотрении единственное убеждение, которое я не смогу исключить, - это убеждение в том, что я существую. Если я думаю, что я существую, значит, я существую. Что-то должно думать. И это я. Я - мыслящее существо. Поэтому моя вера в то, что я существую и что я мыслю, выдерживает метод сомнения (конечно, до тех пор, пока я продолжаю мыслить; если я перестану мыслить, все ставки будут сделаны). Таков абсолютно надежный фундамент нашего знания о мире, предложенный Декартом. Конечно, Декарт надеялся сделать гораздо больше, чем доказать, что он существует. Он надеялся в конце концов опровергнуть саму гипотезу о злом демоне. И он полагал, что сможет сделать это, доказав существование доброго и не обманывающего Бога, который, конечно же, не бросит нас на произвол судьбы. (Чтобы узнать, как Декарт перешел от "я мыслю, следовательно, я существую" к существованию Бога, мы рекомендуем прочитать "Медитации").

 

Сценарий матрицы выглядит как обновленная версия гипотезы Декарта о злом демоне. По словам персонажа по имени Морфеус, матрица - это "мир, который натянули на ваши глаза, чтобы ослепить вас от истины" (28:17). Вместо злого демона в "Матрице" изображены злые машины и теневая фигура Архитектора как создатели матрицы. Если Декарт не дает объяснений, как злой демон внушает нам ложные мысли, то в "Матрице" рассказывается, как работает Архитектор. Он работает, программируя компьютер. Согласно картезианской интерпретации сценария матрицы, конечный результат один и тот же. Матрица - это мир иллюзий, внушающий своим жертвам ложные убеждения. Если декартовская интерпретация верна, то правильная позиция по отношению к объектам матричного опыта - элиминативистская. Внутри матрицы люди могут думать, что они работают в небоскребе. Им кажется, что они его видят. Но небоскреба не существует. В реальности нет ничего, сделанного из бетона и стали и возвышающегося на восемьдесят этажей. Вера в то, что такая вещь существует, просто ложна. Это относится и к большинству представлений людей, находящихся в матрице, об окружающей их среде. Их убеждения радикально ложны. То, что, по их мнению, существует, просто не существует. Истинное онтологическое переосмысление устранило бы все разговоры о небоскребах и тому подобном. (Их философская проблема, конечно, заключается в том, что они не имеют возможности прийти к истинному онтологическому признанию, пока не покинут матрицу и не попадут в пустыню реальности).

 

Реалистическая интерпретация

 

Верна ли картезианская интерпретация? Создатели фильма заигрывают с декартовской интерпретацией в различных моментах фильма. В 1:08 Нео говорит: "У меня есть эти воспоминания о моей жизни [он имеет в виду свою жизнь в матрице]. Ничего из этого не было". Однако сам фильм не может решить поставленный нами вопрос. Мы ищем философскую интерпретацию того, что изображено в фильме, а не интерпретацию того, что хотели изобразить создатели фильма. Поэтому давайте рассмотрим опыт и убеждения Нео в более философском свете. Какие обычные убеждения Нео были ошибочны до того, как он принял красную таблетку и покинул Матрицу? До приема таблетки Нео думал, что у него проблемы с боссом. У него проблемы с боссом. У него матричные проблемы с его матричным боссом. Этого достаточно. Если его уволят и он будет голодать, то не так уж важно, что его только уволили в матрице и он только голоден в матрице. Матричный голод и так голоден. Ключ к пониманию мышления в матрице - это размышления о содержании убеждений. Что представляют собой убеждения человека? Как убеждения приобретают то содержание, которое они имеют? Откуда берется это содержание? Наиболее правдоподобным ответом на последний вопрос является то, что убеждения получают свое содержание из среды, с которой они взаимодействуют. Если дотаблеточный Нео добросовестно говорит: "Вот ложка", то он говорит о ложках, с которыми он взаимодействовал в своем окружении. Он не пытается говорить о ложках вне матрицы, например, о грубых устройствах, которые можно встретить в Сионе.Сионские ложки принципиально отличаются от матричных. Матричные ложки - это продукт информационной обработки машин, они состоят из матричного кода. Сионские ложки - нет; они сделаны из металла или дерева. До пилюли Нео никогда не взаимодействовал с сионскими ложками. Он никогда не видел и не держал ее в руках, и не разговаривал ни с кем, кто ее держал. (По крайней мере, он не говорил с ними о ложках). Ложки Сиона не являются частью его окружения, поэтому они не являются тем, к чему относятся его утверждения о ложках. Когда дотаблетный Нео говорил о ложках (что, как мы полагаем, случалось не так уж часто), он говорил о том, с чем он взаимодействует, а это - ложки матрицы. И то, что он говорит о них, в основном вполне соответствует действительности.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука