Мысы Ледовитого напоминают

Если сведения документов намеренно невнятны, а порой и противоречивы, остаётся выявить непротиворечивое ядро явления (об этом понятии тоже см. книгу 4–11) деятельности Дежнёва в тех местах, какие он называл.

Ядро явления (события либо процесса) историку следует всегда строить самому, без оглядки на чьи-либо толкования, лишь глядя на карту, внимательно много раз перечитывая тексты документов, сопоставляя их и зная историю эпохи и региона в целом. В отношении знаменитого похода Дежнёва ядро выглядит (на основе всего выше сказанного) следующим образом.

* * *

Дежнёв получил в 1647 году наказ объясачить население «Анадыра» (Чауна) и поплыл для этого вместе с Федотом Алексеевым Поповым, посланным к Чаунской губе с другим заданием — за моржовой костью. Оба ожидали погоды безуспешно, но на другой год льды их пропустили. Войдя в Чаунскую губу, семь кочей вероятно встретили прошлогодних беглецов из Якутска и заведомо оставили там торгового человека Меркурьева с одним кочем и товарами, которые были излишни на промысле. Далее шесть кочей («на шти кочах», вспоминал Дежнёв) пошли из губы на добычу моржа, но чукчи их к лежбищу не допустили, и после стычки им пришлось уйти в море.

Все имели наказ лишь на поход до Чауна, плыть далее на восток не имели права, но плыли туда — очевидно, по воле бури. Она выбросила их на берег в разное время в разных местах. Одни погибли, другие (как сообщили на другой год Стадухину), поселились у «край моря» (видимо, у границы многолетних льдов, загородивших тогда пролив Лонга — см. Прилож. 3), третьи (Дежнёв и его уцелевшие спутники) вернулись по суше к Чаунской губе и достигли «стана». (Никаких сведений о том, что кто-то из отряда Попова-Дежнёва достиг Берингова пролива, в документах не имеется.)

Кто строил стан, неясно, но мы знаем, что в ту зиму жили там казаки-беглецы из Якутского острога и Меркурьев с товарами.

Зимуя, отряд Дежнёва (выжило 12 или 13 человек) убедился, что Чаун необитаем (а нынешний Анадырь был до походов Дежнёва и Стадухина заселён). Вернуться на Колыму без добычи они не имели права и лето 1649 года, вернее всего, уделили заготовке еды и шитью одежды и обуви из шкур. Осенью перешли в половодье («по полеводе») на нынешний Анадырь и стали строить «ясашное зимовье» — избы и амбары. Отряд Никиты Семёнова, пришедший с Анюя в апреле 1650 года, нашёл уже готовое зимовье. Туда же «снизу Анандыри» (т. е. с прежнего «стана» на Чауне) тот же Меркурьев повёз для Дежнёва еду и одежду, но его отряд был ограблен и (частично?) истреблён Стадухиным.

Когда отряд Дежнёва пополнился горсткой беглых, а также отрядом «гулящих» казаков и охотников во главе с Никитой Семеновым, они вместе смогли объясачить анаулов по среднему течению Анадыря[149]. Это Дежнёв в последующих записях называл своею первой основной заслугой.

Вскоре, теснимый Стадухиным, он учинил неудачный поход на реку Пенжину («Пянжын»), а путь к ней лежит тоже от среднего Анадыря. То есть Дежнёв действительно был на среднем Анадыре. Был ли он на нижнем (на пятнадцать вёрст ниже нынешнего с. Марково), данных нет.

После неуспешной попытки открыть Пенжинский край, Дежнёв оставил это дело Стадухину, а сам ушел со своим отрядом на морской промысел, причём несомненно на арктический берег. Там Дежнёв «отгромил» женщину Федота, сообщившую о судьбе погибшего отряда.

Достиг ли Дежнёв Тихого океана, неясно. Возможно, его открыл (с севера Тихий океан ещё никому в Европе не был известен) знаменитый первопроходец Курбат Иванов, сменивший Дежнёва в 1659 году в должности анадырского приказчика и уже известный тогда как первый русский, дошедший до Байкала (1643 г.). Во всяком случае, Курбат заведомо спустился по Анадырю и вышел в Берингово море, что видно из его отписки [РМ, с. 268–271]. Есть мнение, что Анадырский острог отстроил тоже Курбат Иванов:

«С приходом Иванова начался „государственный“ период существования Анадырского острога. То есть именно Иванов сделал острог из зимовья, установив загородню и построив аманатскую избу» [Кречмар, с. 182].

Второй своей основной заслугой Дежнёв полагал открытие моржовой корги. Его слова: «А зверей промышлять ходили четыржды» естественно понимать как 4 похода на эту коргу. Она, тем самым, была сравнительно недалеко. Лишь одна корга удовлетворяет всем свидетельствам — лежбище у мыса Песчаного в Малом Чаунском проливе, однако спор со Стадухиным шел явно не за неё. Возможно, что они вообще имели в виду разные объекты: Стадухин — коргу за мысом Аачим, Дежнев же — коргу у мыса Песчаный.

Дежнёв нигде не сказал о том, что открыл две корги, но после его отбытия на Колыму Курбат Иванов описал в 1660 году (пустую) коргу на Беринговом берегу, и её открытие часто приписывают Дежнёву (см. Прилож. 4).

* * *