Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858)

Чернышевский и Зеленой сблизились и семейно. Племянница псковского помещика Любовь Николаевна Калитина неоднократно приезжала в Петербург, постоянно останавливаясь у Чернышевских. «Нам и то совестно, – писал Зеленой 2 декабря 1857 г. Чернышевскому в связи с болезнью племянницы, – что мы из Вашего дома нечто вроде лазарета сделали».[1267] Ольга Сократовна Чернышевская какое-то время гостила у Зеленого в его имении.

Чернышевскому была видна ограниченность взглядов Зеленого, создавшего себе публикациями в «Земледельческой газете» репутацию умеренного либерального деятеля, и приятельские отношения с ним строились прежде всего на основе порядочности, честности, искренности псковского помещика-литератора.

Разногласия между ними наступили в связи со статьями Чернышевского второй половины 1857 г., чрезвычайно задевшими Зеленого рассуждениями о феодалах-грабителях (особенно в «Заметках о журналах» – 1857. № 7). Автор «Заметок», опровергая «безусловное» утверждение В. П. Безобразова, содержащееся в «Русском вестнике», будто государство только тогда обеспечит в обществе «порядок и движение», когда определит меру вознаграждения «старых интересов» (т. е. помещиков-крепостников), писал, намекая на русские дела: «Когда в XIII веке Рудольф Габсбургский уничтожил разбойничьи феодальные замки на берегах Рейна и в Швабии, разбойники, в течение ста или двухсот лет потомственно грабившие всех проезжих и всех соседов, неужели могли требовать вознаграждения, ссылаясь на право давности? Ведь они лишались части своих доходов. Но какое дело было до того Рудольфу Габсбургскому?» Другое дело, если б они отказались от награбленного «добровольно», «по юридическому же правилу, – заключал Чернышевский свои рассуждения, – грабитель не заслуживает ровно никакого вознаграждения за то, что отказывается от грабежа – он счастлив должен быть уже тем, когда не взыскивают с него денег, заграбленных им» (IV, 799, 800).

Не соглашаясь с Чернышевским в его полемике с «Экономическим указателем» и защищая частную собственность против общинной, Зеленой в письме к Чернышевскому от 27 ноября – 2 декабря 1857 г. выдвигает главным аргументом забвение интересов помещиков, их собственности на землю. «Мысль Ваша та, – пишет он по поводу статьи Чернышевского „О поземельной собственности”, – что при общинном владении масса народа пользуется несравненно большим благоденствием, нежели при существовании частной собственности, и что, следовательно, частную собственность (и право наследства, конечно) надо уничтожить. Это уже не реформа, а переворот, и переворот доселе небывалый. Вы желаете, чтобы Россия первая произвела опыт в этом роде. Время благоприятствует: хотят отменить рабство, – так уж заодно ударить и по частной собственности (NB. Даже „Пол<ярная> Зв<езда>” и „Колокол” не идут так далеко). – <…> По великодушию Вы оставляете нам, разбойникам, т. е. помещикам, ту землю, которая теперь для нас обрабатывается. Это ирония. Земли этой некому будет обрабатывать; если и явится на ней крестьянин с плугом, то она, – т. е. тот кусок, который ему вздумается вспахать, тотчас же сделается его собственностью, ибо „всякий земледелец должен быть землевладелец. <…>” Но допустим, что не явится, – у крестьян будет тогда довольно своей или государственной земли. Оставшиеся нам земли зарастут лесами, покроются мхами и болотами. – Что же в них?? Лучше уж и их отдать земледельцам. Таким образом, дворянство остается без ничего; оно погибло без гильотины». «Кто-то (Безобразов кажется) заикнулся о вознаграждении – какое там еще вознаграждение „разбойникам”??.. Статья „О поз<емельной> собст<венности>” веет ненавистью, желчным негодованием, местью. <…> Ей бы можно было дать заглавие: „Теория ограбления помещиков”. Неудивительно, что „Современник” довольно равнодушно отзывается о взятках и взяточниках – что взятки? Вздор, грабеж по мелочи; а мы покажем средство, как произвести грабеж гуртом, общий грабеж. <…> Я уверен, Николай Гаврилович, что Вы за мои резкости извините меня; ведь это не более, как „самозащищение”. <…> Я сам того мнения, что крестьян надо освободить с землею, – но тяжесть этого переворота не должна падать на одних помещиков, – а Вы напали на нас с страшною злобою. <…> и только на одних нас – вот что возмутило меня».[1268]