На берегах Босфора. Стамбул в рецептах, историях и криках чаек

Когда-то Ататюрк пошел наперекор султану, подписавшему акт о капитуляции в результате Первой мировой войны. Османская империя отдавалась на растерзание европейским державам. Это был крах, унизительный конец великой империи, простиравшейся когда-то от Вены до Малой Азии. Объединив вокруг себя войска, Ататюрк двинулся освобождать Стамбул – и победил. Страна ликовала, полностью отдав себя в руки новому правителю, который шаг за шагом превращал обожаемую им страну в передовое развитое государство. Количество реформ, которые он провел в первые годы своего правления, действительно впечатляет. За полгода он меняет алфавит с арабского на латинский – и через несколько лет повышает грамотность в Турции более чем на тридцать процентов. Он уходит от национальных платьев и заставляет турок одеваться по-европейски – это меняет ход их мыслей и приближает к продвинутому Западу. Женщины наделяются правом голоса и снимают чадру. Упраздняются султанат и халифат. Исламские секты запрещаются. Школа становится светской и обязательной. О Турции начинают говорить как о динамично развивающейся державе. При этом Ататюрк, естественно, авторитарен и деспотичен.

Я пытаюсь проникнуться уважением к этому человеку, чтобы хоть как-то понять молодых людей, что проводят шумные вечера в клубах Нишанташи, слушают альтернативный стендап в культовом Blok Mekan[90], а после возвращаются в небольшие спальни арендованных квартир, на стенах которых обязательно найдется уголок для человека, которого они никогда не видели, но который для них будто близкий родственник – безвременно ушедший, но навсегда оставшийся в их сердцах.

Дениз из кожи вон лезла, чтобы донести до меня идею безусловной любви:

– Это ритуал, который нас объединяет и делает как бы счастливее. Как, скажем, смена почетного караула у Букингемского дворца. Пользы никакой, а людям это нравится.

И я уже не говорю про саму королеву… А Санта-Клаус? Разве на этом несуществующем старике не помешан весь мир только потому, что украшение елки всей семьей, имбирная выпечка и подарки – всего лишь красивая легенда?..

Я читала не одно исследование о том, что именно традиции укрепляют счастье нации. Особенно этим отличались скандинавские народы.

– Нет-нет, запротестовала Дениз, – мы совсем не такие, как шведы или норвежцы.

Мы, южане, очень темпераментные! Много пьем чая и ракы, много едим сладкого и жирного, много говорим и смеемся. Мы не любим прятаться по крохотным уютным домикам и зажигать свечи, нам комфортно в огромных залах, в которых гуляет ветер. Это наш кейф…

Легкая дрожь неуверенно забилась в груди: я будто бы снова приблизилась на заветные миллиметры к волшебному ощущению кейфа, который каждый раз так внезапно врывался в мою пресную жизнь.

Пока мы обсуждали еще один аспект стамбульского кейфа, нам принесли ev mantisi. В большой глубокой тарелке лежало с полсотни крохотных пельмешек, слепленных наподобие крестика или четырехлистного клевера. Надеюсь, к удаче… Во время подачи официант обильно полил их йогуртовой подливой и невероятно ароматным соусом ярко-оранжевого цвета. От обилия запахов закружилась голова, а с первой ложкой я растворилась в блаженном экстазе, как никогда веря в то, что жизнь прекрасна.

Телефон завибрировал. Звонил Дип. Обычно он вспоминал обо мне, когда шел на обед.