Господа (сэры и пэры) Лягачев, купно Петров не удосужились известить (через «Русскую мысль») о своем прибытии, за незнанием адресов поздравляю чрез. Поздравляю твово друга Андрея Вознесенского с праздником Рождества Христова. В следующий раз спусти с лестницы. Судебные издержки плачу. Покамест же, за неимением средств, посылаю машинописные презенты (токмо госпоже Шемякиной и Досику). Тебе написал стихов, но передумал. Напишу еще. Буде буду Париже – поздравлю лично. По дороге взад мне надо навестить Гренобль, договориться об издании миниатюрной книжечки с Николь. Не знаю еще, в переводах или как. Там, во всяком случае, переводят «Двенадцатиглавие» для «Парле». В целом виде «Башня» издается с декабря 72-го. Должна прийти на тебя из Америки. Дубли негативов уже у меня, весь марканский архив. Заказал еще всех обериутов для тебя. Но пошлют (послали?) обычной почтой, идет долго. Из того, что прислал Анри, сделай себе копии, тексты нужны мне для работы. На днях он высылает книгу песен (своих и Хвоста), тоже сдублируй. Мне здесь придется весь архив собирать заново. Уже начал. Помаленьку шлют. Вопрос изданий обсудим при встрече. Найди возможность копировки на «Ксероксе» (желательно бесплатной или подешевле), очень пригодится в будущем. Я привезу «14 поэтов», единственный экземпляр. Если приеду. Если нет, то и не знаю как. Последний раз на меня очень косо смотрели, когда копировал тебе. А у меня сейчас даже цветы нельзя, там дамы. Поэтому и не хожу. Еще три варианта накрылись. Платно же берут до семи шиллингов страница, это невозможно.
В общем, хватит о делах. Празднуй Рождество, ты вроде одно время был католиком, а я подожду до Нового года. К телефону меня не зовут (по распоряжению хозяйки), так и живем. Менять квартиру уже бессмысленно, осталось меньше месяца. В Америке меня хоть что-то ждет: в каждом университете по одной-две лекции, Сидней обещал организовать турне, и Сусанна тоже, так что до лета прокручусь. А там, может, и место, или Мышь пошлю работать. Язык есть (а из москвичей никто не говорит), кой-какие знания – тоже. Не пропаду, за что не уверен в Париже.
Так что поздравляю вас всех с Рождеством (католическим, но невзирая на это, христианским), надеюсь увидеть вас до своего отъезда (зависит не от меня, а от австрийской полиции и денюжной ситуации), за чем и кланяюсь —
Кока
ККК,
Пятый пиит Питербурха – Константин
Константинович
Кузьминский
Понедельник в Вене,
Австрийская монархия (Габсбургов),
в пансионате для эмигрантов мадам Кортус
12.12.75[190]
Прошла неделя с твоего звонка и этого письма, и как ничего не изменилось, полагаю, что и в письме нечего менять. Да, я просил тебя прислать мою корреспонденцию, это трудно? Олег и Володя[191]
уже там, что еще «нового» обо мне сообщили? Во всяком случае, передавай им привет. Я рад за них.Пока еще твой – ККК.
28. С. Масси
17 декабря 1975 года
Всё та же Вена,
то же Хакенгассе,
но уже декабрь. 17-е
Сюзанка, Сюзанка!
Что же происходит с людьми?
«И ты, Брут, продался большевикам?»
Как ты изменилась за эти восемь лет! Были к тому и основания, и обоснования, были поэты и парапеты, сонеты, букеты, а теперь что?
Почему от Боба ни слова, ни даже просто холодно-вежливого приветствия? Что происходит? Ну, ладно, «не в деньгах дело», я же всё равно обратно в Советский Союз не поеду, я же сделал ставку 15 апреля 1967 года[192]
и не намерен переигрывать. Все мои друзья (включая Соснору) играют <в> России и на Россию, играют в свою (пометь, в свою!) гениальность и предоставляют мне мучиться, собирать и пробивать их книги. Я не жалуюсь, я рад. Я рад, что мне доверяются рукописи (крамольные, лояльные, написанные от всего сердца и просто так, рукописи с автографами моих учителей и учеников), я рад, когда кто-то пишет лучше меня. И это не кокетство, я не Дима Бобышев, я просто люблю. Путь на Запад был обозначен тобой. Живое, хотя и в достаточной мере кривое, зеркало – лишь начало, я наделал много зеркал. Художников и поэтов, и прозаиков, и фотографов. Зерцало русского искусства.