Читаем На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов полностью

Господа (сэры и пэры) Лягачев, купно Петров не удосужились известить (через «Русскую мысль») о своем прибытии, за незнанием адресов поздравляю чрез. Поздравляю твово друга Андрея Вознесенского с праздником Рождества Христова. В следующий раз спусти с лестницы. Судебные издержки плачу. Покамест же, за неимением средств, посылаю машинописные презенты (токмо госпоже Шемякиной и Досику). Тебе написал стихов, но передумал. Напишу еще. Буде буду Париже – поздравлю лично. По дороге взад мне надо навестить Гренобль, договориться об издании миниатюрной книжечки с Николь. Не знаю еще, в переводах или как. Там, во всяком случае, переводят «Двенадцатиглавие» для «Парле». В целом виде «Башня» издается с декабря 72-го. Должна прийти на тебя из Америки. Дубли негативов уже у меня, весь марканский архив. Заказал еще всех обериутов для тебя. Но пошлют (послали?) обычной почтой, идет долго. Из того, что прислал Анри, сделай себе копии, тексты нужны мне для работы. На днях он высылает книгу песен (своих и Хвоста), тоже сдублируй. Мне здесь придется весь архив собирать заново. Уже начал. Помаленьку шлют. Вопрос изданий обсудим при встрече. Найди возможность копировки на «Ксероксе» (желательно бесплатной или подешевле), очень пригодится в будущем. Я привезу «14 поэтов», единственный экземпляр. Если приеду. Если нет, то и не знаю как. Последний раз на меня очень косо смотрели, когда копировал тебе. А у меня сейчас даже цветы нельзя, там дамы. Поэтому и не хожу. Еще три варианта накрылись. Платно же берут до семи шиллингов страница, это невозможно.

В общем, хватит о делах. Празднуй Рождество, ты вроде одно время был католиком, а я подожду до Нового года. К телефону меня не зовут (по распоряжению хозяйки), так и живем. Менять квартиру уже бессмысленно, осталось меньше месяца. В Америке меня хоть что-то ждет: в каждом университете по одной-две лекции, Сидней обещал организовать турне, и Сусанна тоже, так что до лета прокручусь. А там, может, и место, или Мышь пошлю работать. Язык есть (а из москвичей никто не говорит), кой-какие знания – тоже. Не пропаду, за что не уверен в Париже.

Так что поздравляю вас всех с Рождеством (католическим, но невзирая на это, христианским), надеюсь увидеть вас до своего отъезда (зависит не от меня, а от австрийской полиции и денюжной ситуации), за чем и кланяюсь —

Кока

ККК,

Пятый пиит Питербурха – Константин

Константинович

Кузьминский


Понедельник в Вене,

Австрийская монархия (Габсбургов),

в пансионате для эмигрантов мадам Кортус

12.12.75[190]

Прошла неделя с твоего звонка и этого письма, и как ничего не изменилось, полагаю, что и в письме нечего менять. Да, я просил тебя прислать мою корреспонденцию, это трудно? Олег и Володя[191] уже там, что еще «нового» обо мне сообщили? Во всяком случае, передавай им привет. Я рад за них.

Пока еще твой – ККК.

28. С. Масси

17 декабря 1975 года

Всё та же Вена,

то же Хакенгассе,

но уже декабрь. 17-е


Сюзанка, Сюзанка!

Что же происходит с людьми?

«И ты, Брут, продался большевикам?»

Как ты изменилась за эти восемь лет! Были к тому и основания, и обоснования, были поэты и парапеты, сонеты, букеты, а теперь что?

Почему от Боба ни слова, ни даже просто холодно-вежливого приветствия? Что происходит? Ну, ладно, «не в деньгах дело», я же всё равно обратно в Советский Союз не поеду, я же сделал ставку 15 апреля 1967 года[192] и не намерен переигрывать. Все мои друзья (включая Соснору) играют <в> России и на Россию, играют в свою (пометь, в свою!) гениальность и предоставляют мне мучиться, собирать и пробивать их книги. Я не жалуюсь, я рад. Я рад, что мне доверяются рукописи (крамольные, лояльные, написанные от всего сердца и просто так, рукописи с автографами моих учителей и учеников), я рад, когда кто-то пишет лучше меня. И это не кокетство, я не Дима Бобышев, я просто люблю. Путь на Запад был обозначен тобой. Живое, хотя и в достаточной мере кривое, зеркало – лишь начало, я наделал много зеркал. Художников и поэтов, и прозаиков, и фотографов. Зерцало русского искусства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Труды Центра русской культуры Амхерстского колледжа / Studies of the Amherst Ce

На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов
На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

Константин Константинович Кузьминский (1940-2015), с присущей ему провокационностью часто подписывавшийся ККК, был одной из центральных фигур неофициальной литературной сцены Ленинграда. Еще до своей эмиграции в 1975 году он составил целый ряд антологий на основе своего богатейшего литературного и художественного архива советского андеграунда. После полугодичного пребывания в Вене и переезда в США в 1976 году Кузьминский преподавал в Техасском университете в Остине и основал вместе с Джоном Боултом Институт современной русской культуры у Голубой Лагуны, давший позднее название Антологии. После переезда в Нью-Йорк в 1981 году Кузьминский организовал свою галерею и одноименное издательство «Подвал», сменившие несколько адресов, последним из которых стал дом на границе штатов Пенсильвания и Нью-Йорк в поселке Лордвилль.В 2014 году Кузьминский передал свой архив Центру русской культуры Амхерстского колледжа. Настоящее издание подготовлено на основе семинаров по изучению архива, проходивших в Амхерсте в 2017 и 2018 годах, и посвящено истории замысла Антологии, анализу ее состава, творчеству ее авторов и, в первую очередь, личности ее составителя Константина Кузьминского.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Илья Семенович Кукуй , Коллектив авторов

Литературоведение
Свеченье слов. Поэтические произведения
Свеченье слов. Поэтические произведения

Настоящее издание впервые в исчерпывающей полноте представляет поэтическое наследие художника Олега Сергеевича Прокофьева (1928–1998). Родившийся в Париже сын великого композитора, Прокофьев прожил первую (бо́льшую) часть своей жизни в Москве, вторую — в Англии. Биографически принадлежа к культуре советского нонконформизма, а затем к эмиграции третьей волны, Прокофьев везде занимал особое место, оставаясь при жизни в тени более заметных современников. Его «тихая» поэзия, развивающая в зрелые годы автора традиции свободного стиха, не теряет при этом своего значения и представляет собой уникальный пример художественного мира, почти целиком скрытого до сих пор от глаз читателей и лишь с появлением этой книги выходящего на поверхность.

Дмитрий Смирнов-Садовский , Илья Семенович Кукуй , Олег Сергеевич Прокофьев

Поэзия

Похожие книги

19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение