На берегах полноводной Сивини

Протестуя, Кобзев пятерней пригладил рыжие лохмы, желтые глаза его блестели насмешливо и уверенно. Чувствовалось, что он сознает свою силу, авторитет в классе, немного ломается.

— Всё навешивают на одного! — Кобзев вдруг ткнул пальцем в Антона. — Вот бригадир. В поле побывал, ливнем окрестился. Его и давайте выдвинем. Кстати, там на просторе и ракеты хорошо запускать.

Сперва на лицах ребят отразилось недоумение. Потом класс понял, что Лешка указал на Антона как на будущего бригадира лишь для того, чтобы посмеяться над ним. Догадался об этом и Петр Петрович, строго сказал:

— Кобзев! Озоруешь! Нам делом надо заниматься.

— А что, Петр Петрович? Пускай новенький поработает. Узнает, что такое навоз.

— Кобзев! — теперь уже сердито остановил его учитель. — Стыдно так себя вести!

Лешка хихикнул, что-то негромко сказал на ухо соседу, кинул взгляд в сторону Тани Рамайкиной. Скулы учителя покраснели так, что светлые усики стали незаметными, он стукнул рукой по столу.

— Что с тобой случилось, Кобзев? Почему кривляешься? Выйди из класса. Ну? Долго мне ждать? Сейчас же оставь класс.

Лешка опять пятерней поправил волосы, криво улыбнулся. Неспешно вылез из-за парты и, сутуля длинную узкую спину, прошагал мимо рядов к выходу. В классе стояла тишина. Когда за Кобзевым закрылась дверь, Петр Петрович с минуту помолчал, отодвинул от себя журнал, проговорил:

— Хороший парень, а закусит удила… не остановишь. Что с ним сегодня, не знаю. Безобразие!

Он передвинул журнал и спокойно обратился к ученикам:

— Так кого же назначим бригадиром?

— По-моему, все-таки Лешу Кобзева, — высказала свое мнение Таня. — У него опыт, работает хорошо. Заставим его потом извиниться, Петр Петрович. Поговорим с ним на комсомольском бюро.

— Кобзева! — повторил свое первоначальное предложение и Жарков.

— Кобзева! — раздалось несколько голосов. — Лешку!

Видимо, Петр Петрович не был удивлен таким единодушным выбором.

— Вижу, вы все за него? Да, работать Леша умеет. Как, Жарков, утвердим?

— Потянет, — сказал Володя. — Потянет. Это у него свои счеты появились с Кичапиным. Утвердим.

— Так Кобзеву и объявим.

После этого Петр Петрович рассказал, какие машины им даст в бригаду правление колхоза и какое дополнительное строительство намечается в лагере на этот летний период.

Урок для Антона прошел незаметно. Все ему было интересно.

Когда звонок возвестил перемену, из класса он вышел последним. «А пожалуй, тут в школе интересней, чем в нашей саранской. Работать будем самостоятельно на своем участке». Неожиданно к нему подскочил Кобзев и, поднеся ко рту рупор, свернутый из целой газеты, оглушительно крикнул в ухо:

— Лягушачий изобретатель!

От неожиданности Антон отшатнулся. Кобзев шагнул за ним, снова крикнул:

— Ухажер… общипанный!

Ребята вокруг засмеялись. Антона передернуло: «Опять нарывается?» — и в следующую минуту он резким движением вырвал газету из рук Кобзева, при этом зацепив его самого по носу. Вероятно, Кобзев ждал отпора, потому что его здоровенные руки немедленно вцепились в лацкан Антонова пиджака. Кичапин в свою очередь сгреб Кобзева за ворот форменной курточки. Ребята затоптались на месте, каждый стараясь свалить противника. Антон сразу почувствовал, что Лешка очень сильный и, пожалуй, ему с ним не справиться. Да Лешка и был повыше, руки имел подлиннее. Вспомнился рассказ Дробина, как Кобзев отхлестал ребят, вздумавших над ним посмеяться. Все это лишь заставило Антона крепче упереться ногами в пол, собрать силы для борьбы.

Вокруг столпились ребята, поднялся шум. Подбежавшая Таня Рамайкина попыталась разнять сцепившихся восьмиклассников.

— Мальчики, мальчики! — тщетно уговаривала она их. — Кобзев, отпусти пиджак! Антон… Что вы делаете?..

Она обернулась к одноклассникам:

— Ребята, помогите их разнять.

— А тебе чего надо? За ухажера боишься? — крикнул ей Кобзев. — Не трясись, получишь обратно… только с фонарями.

И хотел стукнуть Антона, но тот перехватил его за кисть. Кобзев все-таки вырвался, и тут между противниками очутилась Таня. Она хотела помешать драчунам вновь сцепиться, но Кобзев оттолкнул ее, и Таня отлетела к стенке, стукнулась спиной, однако удержалась на ногах. Лешка стоял красный, лохматый, тяжело дыша, растопырив длинные руки, сжатые в кулаки, сутуля спину, готовый к новому нападению.

Рядом с Антоном очутился Роман.

— Приемчиком его, Антон, — шепнул он. — Приемчиком, как в секции.

В этот момент Кобзев вновь кинулся на него. Кичапин отскочил, Лешка пер на него напролом. Кичапин на это и рассчитывал: он успел занять удобную позицию, приготовиться и, улучив момент, поднырнул под Кобзева, ухватил его за правую руку, дернул, заворачивая назад, и тот с ходу снопом рухнул на пол. Антон моментально оказался сверху, придавил коленом его грудь.

Столпившиеся вокруг ребята ахнули — как молниеносно и ловко уложил Антон классного силача. Но тут же Антона схватил за плечи Жарков.

— Хватит! Отпусти, Кичапин! Хватит!