На берегах полноводной Сивини

— В больницу, Павлыч, положили. Искупался в жару, а вода ледяная… Как бы не воспаление легких. Ну председатель прибег ко мне: «Выручай». Я в колхозе вроде затычки: где прорвется — туда суют. Так и сказал Маркелычу: «Уж ежели хотите, чтобы заступил к вам, раздобудьте бульдозер С-100, вот тут я вам покажу, как роет землицу этот… крот. До осени проложу речку. А что вы ковшичком ковыряетесь?» И знаешь, что мне Маркелыч? «Имели возможность приобресть такой трактор, да отказались. Тянуть на нем некому». Ну не дурачье? Отказаться от такой машинки? Зверь. Ударили с ним по рукам, пообещался мне днями пригнать из «Сельхозтехники». Мол, наверное, у них еще есть. Я смеюсь: «Магарыч тогда с меня». Вот на какой бы тебе, Павлыч, опробовать. Это тебе не культивация. Гору свернет.

У Антона загорелись глаза. Он видел в кино, какие земляные валы передвигают мощные машины. Вот бы действительно самому на таком поорудовать. Он совсем забыл о своем недавнем предубеждении против Непутевого.

— На С-100, наверное, только взрослых берут помощниками?

— Ха! — усмехнулся Непутевый. — Почему это? Управление почти как на тракторе. Только заместо руля рычаги. Еще отвальный нож подымать надобно и опускать. Ты парнишка толковый, — покажу — сразу схватишь. Ракеты научился же запускать.

— И… меня бы могли взять? — У Антона от волнения даже голос прервался.

— Почему бы и нет? Как вот мама твоя?

— А что мама? Механизация — профиль школы.

Антон на время даже забыл о своих ракетах.

— Школа небось отпустит.

— Дядя Кирилл! Вы ж тогда другого никого не берите. Ладно? — Он возбужденно повернулся к Тане: — Разве плохо быть бульдозеристом?

— Почему? — Таня улыбнулась с неопределенным видом. Вероятно, Непутевый по-прежнему не вызывал у нее доверия.

— Хе! — сказал он. — Не плохо, а отлично. С бульдозера ты можешь пересесть на любой трактор и даже на комбайн. А вообще-то бульдозеристы не меняют профессию. Есть ли лучше? Ты сидишь за рычагами, а твоя машина ломает гору, прорывает русло, намывает плотину… Что ж, Павлыч, коль получу С-100, возьму в помощники.

С криком, радостным визгом бежали назад ребятишки, торжественно неся пойманного парашютиста. Федин добродушно усмехнулся, кивнул Тане, Антону и пошел назад к своему экскаватору.

Таня прикрыла рот ладонью, хихикнула ему в след.

— Чего ты? — удивился Антон.

— Ты в самом деле к Непутевому в помощники собираешься? Водку таскать из магазина?

Антона словно окатили холодной водой.

— Не болтай глупости! Знаешь, какой специалист дядя Кирилл? У вас такого в колхозе нету. Все машины знает. И добрый. Никогда не посмеется, если собьешься с борозды… или неправильно руль держишь.

— Нашел добренького! — снисходительно пожала плечами Таня. — Да он никогда не просыхает, говорит моя мама. И все равно долго на С-100 работать не будет. В прошлом году, когда только еще приехал в Лашму, ему предлагали поступить в мастерские. Здорово он пошел! За удочку — и на озеро, а оттуда еле ползет… будто в озере не вода, а самогон.

— Ты хочешь, чтобы я Кобзеву помидоры пикировал?

— При чем здесь Кобзев? Участок школьный. Вот скоро еще помидоры будем в грунт высаживать.

— Ну, уж это вы сами сделайте. А я лучше сяду на бульдозер.

— Петр Петрович говорит: всякая работа хороша!

Антон с азартом заспорил. Таня показала глазами на подбегавших ребят: дескать, после договорим. Глазастенькая девочка в белом панаре[5], расшитом по широкому подолу черным гарусом, с торжеством показала пойманного парашютиста. Малыши протягивали к ней руки, чтобы хоть дотронуться до игрушки.

Все гурьбой отправились в село.

Домой Антон пошел задами: так ему было ближе.

Прямо с порога он заявил бабушке:

— Скоро мне выходить на работу.

— Это куда ж, голубок мой?

Антон стал объяснять. В комнату вошла Вера Михайловна: сегодня у нее был выходной. Она спросила, кто будет его «шефом» и, узнав, что Федин, решительно воскликнула:

— Этого только недоставало! Чему у него можно научиться? Ни за что не пущу!

Повторилась та же сцена, что и с Таней, лишь более резкая. Антон напористо спрашивал:

— А почему же председатель ему доверяет? Специально покупает бульдозер С-100? Он танкист. Весь раненый!

Вера Михайловна слышать ничего не хотела:

— И не мечтай. Сказала не позволю — и не позволю! И за что мне такое наказание?

Баба Настя пыталась вмешаться в спор, ее не слушали.

— Все равно пойду! — со злыми слезами в голосе крикнул Антон. — Пойду все равно! Пойду, пойду!

И, зажав руками уши, выскочил из дома.

Вера Михайловна бессильно опустилась на стул.

— Господи, да что же это такое? — растерянно проговорила она, вытирая платком глаза. — Как будто его подменили. Ему слово, а он десять. В Саранске без спроса за порог дома не выходил. А все ты, мама! — накинулась она на старуху. — Без конца заступаешься, балуешь, вот он и отбился от рук.

Баба Настя выглянула в окно, не видно ли где внука. Не торопясь вытерла влажной тряпкой цветастую клеенку стола, спокойно ответила:

— И ноне заступлюсь. Покричи еще на меня. Ну?

Она положила тряпку на плиту, повернулась к дочери.