На берегу Тьмы

Он насторожился: не ждет ли на улице Николай? Не за этим ли на самом деле приходила Вера? Выглянув в окно, увидел, что женщины стоят у калитки. Может, Вера ей весть принесла? Назначает встречу? «Ну нет, я с тебя глаз не спущу – никуда от меня не денешься!»

Оказавшись на улице, Вера обняла Катерину:

– Ты прости, что я так, напрямую, при Александре Александровиче тебя спросила. Боялась, что иначе ты никогда не решишься заговорить с ним.

– Ничего, – тихо сказала Катерина. – Так даже к лучшему.

– Что же Александр Александрович такой смурной? Все с потерей дома смириться не может? Надо жить дальше, Катя, убеди его…

– Нет, все из-за Николая Ивановича…

– Господи помилуй, есть вести от него? Что же ты молчишь?

– Тише, тише, – испугалась Катерина. – Он что же, не заходил к вам?

– К нам? Он здесь? В Бернове?

– Был сегодня… я думала, что он у вас сейчас – больше ему некуда податься…

Катерина испугалась: «Где же он? Что случилось?» Она прочла тот же страх в глазах Веры и боялась сказать о нем вслух. Дорогу совсем развезло, и Катерина почувствовала, как одновременно с ужасом, который начал овладевать ею, ледяная вода противно затекает в валенки – галош у нее не было.

– Этому есть какое-то объяснение, – наконец нашлась Вера. – Может, пока мы с тобой разговариваем, он уже у нас, сидит себе с Петром да чай попивает? Ты расскажи, как он? Что он?

Катерина успокоилась и рассказала все, что узнала о Николае за короткую встречу.

– Зачем же он вернулся? – удивилась Вера. – Он был в безопасности!

Катерина молчала. Она не знала, как сказать правду, а обманывать Веру ей не хотелось.

– За тобой, да? – сама вдруг сказала Вера.

Катерине стало стыдно, и в то же время она ощутила облегчение, что не надо больше притворяться и обманывать.

– Ты знала?

– Конечно, я всегда знала, – спокойно сказала Вера. – Но мы никогда не говорили об этом.

– Но как же?

– Достаточно видеть, какими глазами он на тебя смотрел, Катя. Это невозможно было скрыть.

– Милая Вера. – Катерина со слезами бросилась в объятия к Вере. – Я не знаю, как мне жить дальше, – Саша никогда не простит меня.

– Извини, что я спрашиваю, но любишь ли ты мужа?

– Я больше не знаю, Вера. Он так изменился… Словно я выходила замуж за совсем другого человека, а с войны вернулся не он… Будто подменили…

– Это Александр, да? – Вера показала на кровоподтек на лице Катерины.

– Да… он никогда не трогал меня, а сейчас… – Катерина заплакала, закрыв лицо руками. – Я любила Николая, и мужа тоже любила. А сейчас не пойму – что было вправду, а что нет… Все так запуталось! Мне с самого начала следовало признаться Саше! Не выходить за него…

– В обстоятельствах, в которых мы живем, Александр не может не понимать, что Николай Иванович поступил как герой. Приехал сюда, рискуя всем ради тебя. Должен уважать его за это. А бить тебя – недопустимо. Александр – цивилизованный, образованный человек! Ты не должна позволять ему так поступать с собой!

– Ах, Вера…

– И что же ты решила? Поедешь?

– Как я могу?

– Ты же любишь его…

– А дети?

– Они поедут с тобой, получат образование. Они поймут. Неужели им лучше видеть, как отец бьет их мать? Подумай!

Катерина пожала плечами:

– Я всего лишь женщина, ни на что не имею права, ничего не могу. У меня ничего нет, я – никто!

Вера с пылом заговорила:

– Быть женщиной – это очень много! Представь, что стоишь на берегу реки. Не можешь уйти, что бы ни случилось. И вот мимо проносятся годы, проходят эпохи. Грохочут войны. Но ты остаешься на месте. Ты незыблема. Понимаешь? Мужья воюют, бегают от красных к белым и обратно, играют в карты, пьют, уходят к другим, а мы, женщины, кормим детей, стираем, шьем, доим коров, работаем в поле – и так изо дня в день. Потому что знаем, что мы – основа всего. Как земля. Мы и есть земля.

Вера прижала к себе Катерину и прошептала: «Поступай, как считаешь нужным».

Когда Катерина простилась с Верой и вернулась домой, Александр сидел за столом и ждал, вне себя от злости.

– Ну что, свиделись?

Катерина, ничего не ответив, ушла в комнату, где уже спали дети. Она думала о себе и Николае. Было ли возможно счастье с ним? Почему так сложилось с Александром? Он ли так изменился за эти годы или всегда был таким, а она не замечала? Сегодняшний день всего лишь расставил по местам то, что давно было между ними. А может, уехать с Николаем? Разве спасение детей – неправильно? И она вдруг представила себя и детей рядом с Николаем, как он целует ее, как они остаются наедине…

Когда Николай вышел из дома Сандаловых, начинало темнеть. Он изменился: гладко побрился и переоделся в форму красноармейца, да и больше трех лет прошло – могут ли узнать? Вряд ли… Но вот хромота, проклятая хромота…

Николай торопливо зашагал в сторону больницы, хотел напоследок увидеться с Верой и Петром Петровичем. Ведь многим обязан им. Они – те немногие, кто еще помнит его мать, брата, детей, его самого…