На дорогах Афганистана

Прощаясь с нами, Гулям дольше обычного задержал мою руку в своих огромных ладонях. Казалось, он хочет что-то сказать. Я сожалел, что со мной нет Раима. Серьезное выражение мальчишеского лица Абдуллы ни о чем не говорило. Солдаты тоже молчали.

Свет фар рассекал мрак и скользил по горной дороге. Мы упорно форсировали очередной подъем, еще более крутой, чем прежние. Вдруг прямо перед нами, в районе главного перевала, взвилась ракета. За ней — вторая, третья. На одной из вершин полыхнуло пламя.

— Что это? — спросил я с тревогой.

— Огонь, — коротко ответил Абдулла.

— Откуда?

— He знаю, — пожал он плечами.

Мы подъехали к перевалу. Ракеты вспыхивали где-то в километре от нас. А тут еще этот чертов траверс, за ним поворот налево и перевал. На самом высоком месте дороги стоял большой «Бурубахайр», вокруг него хлопотали люди. Высокий военный в мундире цвета хаки преградил нам путь. Абдулла затормозил. С двух сторон к машине подбежали солдаты с карабинами, заглянули в кузов, отдали честь. Подоспел и задержавший нас офицер.

— Что здесь происходит? — спросил я.

— Ничего, — ответил он с улыбкой и добавил: — Там, на грузовике, иностранец. Вы не могли бы подбросить его до Айбака?

— Разумеется. Где он?

Я просто представить себе не мог иностранца, путешествующего ночью на грузовой машине. Уж не из-за него ли эта атмосфера напряженности и недомолвок, огни ракет, солдаты на перевале? Что же все-таки происходит? Почему (задержан грузовик?

Ко мне подошел щуплый, среднего роста молодой человек с чемоданом в руках. Я предложил ему место на заднем сиденье с солдатами, попрощался с командиром патруля и поехал дальше.

По дороге я старался завязать разговор с незнакомцем. Не терпелось узнать, кто он, а спрашивать напрямик не хотелось. Мы говорили по-немецки. Вскоре выяснилось, что путешествует этот человек один, ему нужно попасть в Мазари-Шариф, Балх, Акчу, Меймене и другие северные города. Я быстро сообразил, что он не немец, хотя и говорит по-немецки. На американца он тоже не похож. Незаметно для себя мы перешли на дари. Правильные, законченные фразы, чистота произношения моего собеседника свидетельствовали о том, что он знает этот язык прекрасно.

Я попробовал говорить по-английски, и тут все выяснилось — я вез англичанина, мистера Эндрю Уилсона, очеркиста и этнографа.

Мы впервые принимали в Айбаке европейца. Я коротко изложил коллегам обстоятельства, в силу которых темноволосый молодой человек «завернул к нам на огонек». В ответ услышал рассказ о беспорядках в различных районах Афганистана, вызванных нововведениями. В Кандагаре как будто даже были пущены в ход танки. В некоторых городах объявлено чрезвычайное положение[21]. По Айбаку кружили полицейские патрули. Теперь мне стало понятно, почему нас остановили на перевале в «Фисташковых горах».

В честь гостя я зажарил яичницу и пожертвовал остатками «анарового денатурата». Анар — это плод граната. В несколько бутылок «московской» я добавил гранатовый сок с сахаром. Получилось нечто вполне приемлемое на вкус, но с характерным привкусом денатурата. Когда мы впервые пробовали приготовленную настойку, руки у нас слепка дрожали. Уилсон — о чудо! — выпил, что называется, не моргнув глазом.

На приеме присутствовали и переводчики. Мы рассказывали о своей работе, об окрестностях Айбака. Скалистый зев, забытая долина, Тахти-Рустам очень заинтересовали англичанина. Он решил непременно наведаться в эти места в ближайшем будущем.

Уилсон рассказывал нам о своих путешествиях по Афганистану. До этого он бывал здесь с женой, теперь ездит один. Живет постоянно в Лондоне. Пишет.

Во время беседы Саид не опускал глаз с нашего гостя. Неожиданно он подошел ко мне и сказал, что если англичанин будет ночевать в Айбаке, то ему следует отметиться в полиции. Пусть мистер даст свой паспорт, а он, Саид, все оформит и закажет номер в гостинице.

Я представил Саида Уилсону. Тот достал синюю книжечку с золочеными эмблемами Соединенного королевства и вручил ее нашему переводчику. Саид сразу же начал просматривать афганские визы. Через минуту он произнес дрожащим от волнения голосом:

— Но у этого господина нет разрешения на въезд в провинцию Мазари-Шариф!

Англичанин объяснил, что в Кабуле дело с разрешением затянулось и соответствующую отметку в паспорте он получит по прибытии на место.

Было уже поздно, мы встали из-за стола. Я решил отвезти гостя в гостиницу и узнать при случае, что там с его паспортом. Бронек выразил желание сопровождать нас.

Для начала я подъехал к комендатуре. Через минуту мы увидели Саида, появившегося в обществе офицера. Тот осветил электрическим фонариком лицо Уилсона.

— Вы не можете выехать из Айбака, пока все не выяснится. Паспорт останется у меня, — сказал он.

Уилсон не обнаружил ни малейшего удивления. Видимо, подобного рода приключения происходили с ним неоднократно. В гостинице мы пожелали друг другу доброй ночи.

На обратном пути Саид был очень оживлен.