На дорогах Афганистана

— Это, наверное, английский шпион. Англичане всюду засылают своих шпионов. Вы слышали о беспорядках в Кандагаре? Англичане наверняка здесь замешаны. Как-то поймали одного человека в афганском мундире, а потом оказалось, что под мундиром-то — англичанин.

Раздеваясь, мы с Бронеком размышляли над предубежденным отношением Саида к англичанам. Да это было и понятно. Ведь Великобритания — государство, которое в XIX и в начале XX века угрожало независимости Афганистана. Три открытые войны (1838–1842, 1878–1880, 1919 годы), ряд военных интервенций, вся изощренность колониальной политики не в состоянии были вынудить вольнолюбивый народ к капитуляции. С тех пор здесь сохранились враждебность и недоверие ко всему английскому.

На следующий день с самого утра явился Уилсон. Лишенный возможности выехать из Айбака, он решил осмотреть Тахти-Рустам. Многозначительно подмигнув мне, Саид тут же предложил себя в качестве проводника.

После обеда мы с Уилсоном отправились в комендатуру, где ему вернули паспорт и выдали разрешение на дальнейшее путешествие. Все сомнения рассеялись, и Уилсону были принесены самые вежливые извинения.

В обществе англичанина мы провели еще один вечер. Саид исчез. Он появился лишь после отхода утреннего автобуса, с которым Уилсон уезжал в Мазари-Шариф.

НЕТ ПЛОХОЙ ДОРОГИ…

Сентябрь был на походе. Наша четверка уже неделю занималась окончательным утверждением варианта выбранной мною и Бронеком трассы номер один.

Мы долго еще вспоминали о том, как министр приезжал к нам на участок. Оставив '«Волгу» на старой дороге, он подъехал к перевалу на лошади. Здесь достаточно уставший, уже немолодой человек охотно пересел в «газик», и Раим повез его над самым обрывом.

С того дня, как проект был утвержден, мы работали в двух направлениях: Вжеснёвский с Якубовским — в сторону Айбака, Бронек и я — в сторону Пули-Хумри. Над переходом через перевал должны были трудиться все вместе.

Этот день в принципе не отличался от других. Светило красноватое послеполуденное солнце. На вершине небольшого пригорка по другую сторону расщелины сидела лиса и внимательно наблюдала за нами своими желтыми глазами. Она не пропускала ни одного нашего приезда. Мы привыкли к ее неподвижному силуэту, который стал для нас частью пейзажа.

Вечером, повизгивая от радости, нас, как обычно, встречала в саду Чадра. Она крутилась под ногами и виляла своим пушистым хвостом. Это было, пожалуй, единственное, чему она научилась з. а шесть недель, проведенных в Айбаке.

С самого утра мне казалось, что сегодня что-то обязательно должно произойти, но день уже подходил к концу. Поужинав, мы улеглись на чарпаях. И вдруг в комнату вошел Конрад.

— Я получил телеграмму от жены из Ташкента. Твоя семья, Сташек, тоже там. Завтра едем на границу, — торжественно заявил он.

Итак, от Барбары и детей меня отделяет всего лишь несколько сотен километров и расстояние это все время сокращается.

Я посмотрел на Бронека. Он сидел на постели, опираясь локтями на колени, закрыв лицо руками.

— А что, пани Сарата не приехала? — опросил я у Конрада.

— Мне об этом ничего не известно. Жена в телеграмме о ней не упоминает.

— Спасибо, Конрад. Когда едем?

— В два часа дня. Спокойной ночи.

Бронек продолжал сидеть в той же позе.

— Бронек, собирайся. Едем вместе, — решительно предложил я.

— Зачем?

— Ну, хотя бы затем, чтобы встретить моих. А вдруг твои тоже приехали, каково им будет?

Бронек задумался. Лишь когда мы погасили свет и легли спать, он вздохнул и сказал отрывисто:

— Еду.

Наутро выяснилось, что в Ай'баке остаются только солдаты, да и то не все. У Зыгмунта было срочное дело к мудиру. Оба переводчика заявили, что они необходимы на границе в связи с оформлением паспортов. Бальта на своем «зиле» отправлялся за багажом, Абдулла вез Якубовского, Раиму и вовсе не приходило в голову, что мы можем обойтись без него. В последнюю минуту на грузовик вскочил Исмаил и еще двое наших помощников. Саиду пришлось пустить в ход все возможные аргументы, чтобы убедить их не ехать — дом не может остаться без надзора, да и надо приготовить его к приему женщин и детей.

В Мазари-Шариф мы прибыли к вечеру. Сильный ветер нес тучи песчаной пыли. Красно-коричневое солнце скрывалось за «Голубой мечетью».

Мудир принял нас очень сердечно. Ехать ночью через пустыню он считал бессмысленным. Если мы явимся в Патта-Гиссар завтра вечером, и то это окажется слишком рано.

— Но ведь жены и дети будут ждать нас там! Они останутся одни ночью, в пустыне.

Мудир опустил голову, стараясь скрыть улыбку из уважения к гостям.

— Прошу вас, поверьте моему опыту, отложите поездку под мою личную ответственность.

Все мы знали, что на мудира вполне можно положиться. Нам отвели отдельную комнату. Но куда девать время, которое тянулось невыносимо долго? Решили пойти в кино.